|
||||
|
25.12.2023
«Церковь стоит и сияет во тьме куполами…»Стихи Светланы Кековой – лауреата Патриаршей литературной премии 2023 года.Лазарева суббота Смерти просты законы. Взгляд у нее безгневный. Смотрит на нас с иконы Лазарь Четверодневный. Сердце больное ноет: нет ему в мире места… Мама тарелки моет, бабушка месит тесто. Ставим на стол бутылки: в сером пальто из драпа в дом из бессрочной ссылки нынче вернулся папа. Руки и ноги целы, снова он вместе с нами, только повито тело белыми пеленами. Он головой качает, спрашивает: не ждали? Бабушка отвечает: — Где же твои медали? Видишь, как покосился, высох и сполз к оврагу дом твой, пока ты бился за Сталинград и Прагу? — Смерть — не моя забота, Есть от нее спасенье — Лазарева суббота, Вербное воскресенье… Щегол Я, вступившая в мамин посмертный возраст, вдруг да вспомню вечером, как она посыпала сахарной пудрой хворост и стирала скатерти изо льна, огурцы с грибами солила в кадках — были эти хлопоты ей близки, шила детям платьица в легких складках и вязала варежки и носки. Было разных дел и забот немало, не кончался вечером день ее, и сияло в панцире из крахмала на шершавой полке в шкафу белье. Есть у быта русского сонмы пленниц, несть и русским мученицам числа, но она, смиренница из смиренниц, так светло и ясно свой крест несла. Ей печаль открыла свои объятья, а болезнь в свою занесла графу, и всего одно выходное платье много лет висело в ее шкафу. И когда ушла из земного плена птица светлая об одном крыле, в день святого мученика Гермогена мы предали тело ее земле. Я возьму засохшего хлеба крошку, что она когда-то давно пекла, и надену варежку на ладошку, на которой жив силуэт щегла. И, как будто празднуя именины, запоет в конце февраля щегол, и икона мученицы Антонины увенчает наш поминальный стол. *** Утром вербы срезать ветку и потрогать тонкий ствол... Постелить клеенку в клетку на большой дубовый стол, зачерпнуть святой водицы в узкий ковшик жестяной. Видишь — ангелы и птицы делят трапезу со мной? Скрипнет старая калитка, дрогнет воздуха вуаль, электрическая плитка изогнет свою спираль, а потом огнем нальется и начнет в ночи светить, будет воду из колодца в медной кружке кипятить. Затрещит на стенке счетчик, словно маленький сверчок, ангел, как усталый летчик, плащ повесит на крючок. И за стол дубовый сядет, словно он пришел домой, и крылом меня погладит, и заплачет, Боже мой... *** С церковью рядом ремесленник бродит печальный, глину он ищет и стан размещает гончарный. Рядом, на паперти, голуби ходят кругами. Вылепил мастер барашка с крутыми рогами, ослика белого и голубую синицу, кисть для художника, а для поэта — цевницу. Вылепил лиру, ненужную грешному миру, вылепил ангела — бедным мирянам и клиру. Что-то мне кажется, что-то мне чудится, мнится: с церковью рядом горбатая бродит травница. В яркую зелень бросает стальную булавку, в лавку приносит простую целебную травку: горький бессмертник, простой подорожник и млечник, чтобы заваривал чай себе старый горшечник, чтоб становилось горшечнику горько и сладко, чтоб от больного бежала бы прочь лихорадка. В гибких ветвях воробьи раскричались, как турки. Старый ремесленник новые лепит фигурки: двух снегирей на заснеженной ветке рябины, пойманных рыб, изогнувших блестящие спины, лепит павлина на древе из райского сада, лепит Орфея, ведущего душу из ада, и Моисея с жезлом, источающим воды, лепит из глины он грех, поразивший природу. Мастер уснул, распростившись с земными делами. Церковь стоит и сияет во тьме куполами. С церковью рядом горбатая бродит знахарка, ждет, чтоб ей подали дым от свечного огарка. Облако в небе, как время, меняет обличье, глиняный ангел летит, причитая по-птичьи, тихо летит над землею, убогой и сирой, глиняный ангел со сломанной глиняной лирой. Источник |
|