02.02.2023

Алексей Варламов: Розанов – мыслитель и христианин

На радио «Радонеж» вышла беседа с писателем Алексеем Варламовым, посвященная творчеству философа Василия Розанова.

Е.Никифоров: Добрый день, дорогие радиослушатели. Я с радостью представляю нашего гостя Алексея Николаевича Варламова, ректора Литературного института, замечательного писателя, исследователя литературы. Я его пригласил сегодня для того, чтобы он рассказал о последнем своём большом исследовании, посвященном Василию Розанову, которое он недавно опубликовал. Удивляет сам факт, что вы взялись за такого автора неудобного, такого несъедобного, которого и в систему встроить невозможно. Вот построили символизм или критический реализм, здесь всё ясно. Поэтому первый мой вопрос такой: почему в качестве очередного вашего героя Вы выбрали Василия Розанова?
А.Варламов: Вы очень точно подметили основные психологические и личностные качества Розанова. У него есть замечательная запись в «Опавших листьях». Не цитирую, примерно передам смысл. Петербургская улица, выборочные шпалы. Всё разбросано, всё перемешано, какие-то камни. Что это? Это сочинение Василия Розанова. Он сам понимал свою неудобность. Я к нему очень долго подбирался. Это не первая биография, которую я писал. Во всех моих прежних книжках в той или иной степени Розанов встречался в качестве второстепенного персонажа. Самая первая книга была о Михаиле Пришвине, чей юбилей мы будем скоро отмечать - 155 лет со дня рождения. Так получилось, что Розанов и Пришвин впервые встретились в гимназии в Ельце, где Розанов был учителем географии, а Пришвин был учеником. Между ними произошёл очень жёсткий конфликт, который привел к тому, что Розанов выгнал Пришвина из гимназии с волчьим билетом. Пришвин был страшно оскорблен, но потом был благодарен Розанову за то, что тот фактически подарил ему судьбу. Пришвин потом писал, что Розанов - это послесловие русской литературы. А я, Пришвин, - бесплатное приложение. Пришвин фактически шёл по розановским стопам, и Розанов для него очень много значил. Пришвин считал себя советским Розановым.
Е.Никифоров: Но это другой стиль, более ясный, более понятный, более классический русский реализм в самом прекрасном своём выражении. У Розанова действительно это какие-то «опавшие листья», причём частью давно опавшие, частью подобранные только сейчас. Какие-то отрывки, кусочки, которые делали мозаику его произведений.
А.Варламов: Если бы не эти кусочки, вряд ли бы мы о нём говорили, потому что жанр, который он придумал - прямая передача мысли в слова, когда нет никакой редактуры, нет никакого предварительного замысла. Может быть, даже нет никакой идеи - ничего нет. Это ведь он фактически придумал. Конечно, наверняка что-то раньше в мировой литературе встречалась, но по сути этот жанр в русской литературе – розановский, и дальше там различные камешки на ладони Солоухина, записи Виктора Астафьева, мгновения Юрия Бондарева, крохотки Солженицына - это всё восходит к розановской стилистике. Розанов, по сути, первый русский блогер. Это человек, который действительно прорвался в будущее, предвосхитил время и придумал, он этот жанр. Розанов не вёл дневников. Зачем ему дневники? У него нет черновиков. Зачем они ему? Пришла мысль - тут же записал, напечатал. То же, что сегодня делают блогеры.
Е.Никифоров: Ну ладно, с Розановым всё понятно. Он писатель, ему нужно было печататься, но он же приносил это редактору и издателю?! Все должны были посмотреть и сказать, какой ужас, сумасшествие какое-то - эти отрывки-обрывки. Каким образом он умел издателя уговаривать?
А.Варламов: А не надо было никого уговаривать. Когда эта книга вышла, она произвела фурор. Культура, литература Серебряного века была богата на разные жанры, имена, выверты, но когда явился Розанов с этими своими листьями... А он к тому времени уже был очень известный философ с такой провокационный репутацией, когда одни его любили, а другие ненавидели. Он всех раздражал фактически. Но вокруг этой книги было какое-то всеобщее приятие. Его хвалил Максим Горький, Зинаида Гиппиус, Александр Блок, юная Марина Цветаева написала ему в письме - Вы гениальны. То есть эта книга встретила горячий отклик людей, которые поняли, что это какое-то новое явление в литературе, поэтому уговаривать тут просто не было необходимости. Розанов правда гениальный человек, и с этим ничего нельзя сделать! Да, он мутный, он тёмный, к нему можно предъявлять массу претензий за те или иные его высказывания и поступки. Он провокатор. Но даже те люди, которые его терпеть не могли, признавали его невероятный талант. Это одна из фигур Серебряного века, которые просто невозможно обойти. Пришвин в переписке с Горьким обсуждал Розанова. Это было после смерти Василия Васильевича в конце двадцатых годов. И Пришвин писал Горькому, что Розанов как шило в мешке, которое не утаишь. Таким колючим шилом он и пришёл в литературу. В тоже время – это такой студень, который расплывался, расширялся. Эта его изменчивость, способность быть самым разным, меняться, бросаться из одной крайности в другую, оставаясь, при этом везде самим собой - всё это делает эту фигуру крайне привлекательной с культурной точки зрения.
Е.Никифоров: Но всё же это не был нарочитый эпатаж. Не было цели эпатировать публику своим стилем необычным, пощёчину общественному вкусу дать. Вы говорите, что он был такой мутный философ, но он-то всю жизнь стремился к другому, как я понимаю, стремился к пониманию.
А.Варламов: Розанову очень трудно давать определения, начинающиеся со слова «нет» или с отрицания каких-то его качеств, потому что Розанов был всем. Что вы ни назовёте - попадёте в точку? Это огромная мишень, в которую стреляя, просто невозможно промахнуться. Любому человеческому качеству вы найдёте соответствие. Это такая была безразмерная пограничная личность, в которой соединилось всё. Я для себя придумал такую формулу: Розанов это такая коллективная русская карамазовщина. В Розанове было всё, что было в семье Карамазовых: молитвенность, страсти, интеллект, эмоции, разврат, подлость, особенно, если ещё Смердякова вспомнить. Всё это соединилось в этом невзрачном, казалось бы, на вид рыжем, самом обыкновенном русском человеке. Душа, мозги, психика - это всё было у него совершенно безразмерное. Поэтому, какие у него были цели и намерения, сказать довольно сложно. Розанов – это во многом такой организм, который реагировал на эпоху, на других людей.
Е.Никифоров: Он хорошо о себе сказал. Я понял, кто я такой, - я комментатор. Наверное, этим он и интересен. Наверное, потому и сравнивают его с блогером, что это прямые реакции на какие-то вещи, не надуманные заметки, а сама экзистенция, сама жизнь. Всё это не литература, но его собственная жизнь. По сути, он и есть то, что там написано. Вы вспомнили про «Братьев Карамазовых», так вот здесь мне видится поглощающая любовь к Достоевскому. Это будто наследование идей, персонажей Достоевского. Он даже унаследовал жену Достоевского.
А.Варламов: С женой, да, всё так. Первую жену Розанова звали Аполлинария Суслова. Она была старше Василия Васильевича на 16 лет. У них был сложный брак. В молодости Аполлинария действительно была возлюбленной Фёдора Михайловича, и она была роковая, страстная женщина – фам фаталь. И она очень много нервов помотала Достоевскому, впрочем, и он ей много чего помотал. Роль Аполлинарии в судьбе Достоевского была такой конструктивно-деструктивной? Она его где-то мучила, но одновременно была для него источником вдохновения в женских образах различных от Настасьи Филипповны, Катерины Ивановны до Аглаи или Полины в «Игроке».
Е.Никифоров: Такой очаровательный психопатки…
А.Варламов: Да, да. Но Достоевский в её жизни сыграл роль просто разрушительную. Он перед ней тоже каялся. Это сцена в «Идиоте», когда Настасья Филипповна рассказывает про Тоцкого – тут во многом можно увидеть художественное покаяние Достоевского перед этой женщиной. В любом случае, он сам с ней разошёлся и прекрасно женился на Анне Григорьевне, которая стала ему второй женой. Такая образцовая вдова, которая с этим сложным человеком сумела прожить и максимально создать для него условия.
Е.Никифоров: А что притягивало в Аполлинарии? Она ведь их как художников не очень и уважала.
А.Варламов: Как мне кажется, на Достоевского она была обижена всё-таки - хотела, чтобы он на ней женился, но он этого не сделал. Его какое-то чутьё уберегло от этого союза. Но у них были отношения, как говорят сегодня. Она чувствовала себя в этой ситуации обиженной, всё было очень непросто. Она была очень яркая, интересная, безумно красивая. Думаю, что Достоевский так проникся к ней, потому что он был тоже горячий, страстный человек. Что касается Розанова то это более сложная история. Есть убеждение, я его раньше разделял, что Розанов женился на Аполлинарии только потому, что она была возлюбленная Достоевского. На этот счёт есть гипотеза, что безумно любя Достоевского, Розанов как-бы посредством союза с Аполлинарией соединился со своим кумиром, то есть женился как-бы на Достоевском. Когда я стал беспристрастно изучать эту историю, задумался. Так ли это на самом деле? Тут нужно немного коснуться биографии Розанова. Он был моложе своей возлюбленной на 16 лет. Она родилась в 1840 году, он в 1856. Его детские и отроческие годы были очень тяжёлыми. У многих русских писателей было тяжёлое детство, но тяжесть его детства зашкаливала. Сначала всё было хорошо. Жила благочестивая хорошая русская православная семья. Родился Розанов в Ветлуге. Небольшой городок на берегу реки Ветлуги, которая впадает в Волгу. Интересно, что фамилия Розанов не была родовой, его дед носил фамилию Елизаров и дед этот был священником. Известно, что у русских священников была традиция, когда они отдавали своих детей учиться в семинарию, они меняли им фамилию. Вот этот самый священник Елизаров отдал своего сына Василия в семинарию и поменял ему фамилию. Отец нашего Розанова был первый Розанов. Он закончил семинарию, но не пошёл по духовной линии, а стал хорошим чиновником, женился на женщине из дворянского рода. Жили они в этой Ветлуге, рожали детей. Детей было много, Розанов был где-то пятый или шестой по счёту,. Дальше случилось несчастье – отец умер 43 лет от роду. Осталась вдова с семью или восемью детьми. Из этой Ветлуги она приезжает в Кострому, где живут её родственники, покупает нормальный деревянный дом, и там она живёт со своими детьми. Второй этаж этого дома сдает различным людям. И вот один из её жильцов стал её так называемым гражданским мужем. Это был, судя по всему, человек очень нечистоплотный, жестокий, недобрый, который просто мучил детей. Стал он детям вотчимом, как говорили тогда. Розанов вспоминает свое детство, как непрерывную цепь унижения, домашнего насилия, и мать в этом конфликте между детьми и своим любовником находилась на стороне любовника. Дети одновременно ненавидели и мать. То есть это была такая семья, в которой все друг друга ненавидели. Розанов из этого семейного несчастья фактически вырастал. Моя гипотеза заключается в том, что это был человек, у которого украли детство. У него попросту не было детства. Многие проявления розановские, более поздние психологические проявления, связаны именно с этим. Это был такой вечный, подросток, вечный мальчик. Очень многое, что шокировало и раздражало в Розанове, отталкивало от него, объяснялось причинами его детских трагических воспоминаний. Когда умирает его мама, он остаётся практически сиротой. Его берёт к себе старший брат, опекает его. Розанов сначала учится в Костромской гимназии, потом переезжает к брату в Симбирск. Очень интересно, что он учился в той же самой гимназии, в которой чуть позже будут учиться братья Ульяновы. Я недавно побывал в Симбирске, там сохранился музей гимназии. Хотя Розанов и Ульяновы не пересеклись, учителя у них были одни и те же, директор один и тот же. Между прочим, Керенский из этой же гимназии. Место какое-то просто заколдованное. Розанов, Ульянов, Керенский - всё это было здесь. Розанов очень интересно вспоминал эту гимназию, где их обучали казенной монархии, казенному патриотизму - их заставляли петь «Боже, царя храни» чуть ли, ни каждый день. И он говорил, что воспитывали там патриотов-монархистов, а выходили оттуда революционеры, нигилисты. К счастью, сам он по этой дорожке не пошёл, он очень остро чувствовал эти противоречия, уязвимые места, ложь насильственный русской жизни…
Е.Никифоров: В приложении к настоящему блогер Василий Васильевич чем нам может быть полезен и чем он нам современен?
А.Варламов: Современен стилистически. Сам его язык, подход к слову, жизни, передаче информации, скорость, попадание. Читаешь Розанова и чувствуешь, что написал он это для тебя, что разговаривает он с тобой. Такое живое общение. Мало кому удается так работать. Что касается мировоззрения, оно было путанное, эклектичное, можно ли чему-то научиться – не знаю. Розанов скорее пример от обратного. Когда случилась Первая мировая, Розанов занял яркую патриотическую позицию. Написал блистательную книгу «Война 14 года и русское возрождение». Он фактически благословлял войну. Говорил, что война приведет Россию к подъему национального сознания, отряхнёт ее от сонного безразличного состояния, мобилизует, приведет всех в единство, напомнит лучшие традиции оружия и побед. Вдохновляющая книга. Но дело не в возрождении, а в войне. Когда он писал книгу, был уверен, что война в 14 году и кончится блистательной победой русского оружия. Когда события забуксовали, начались проблемы в тылу, Розанов сник, отошел от своих позиций – он очень шаткий. Он непоследователен. Начал писать о русском возрождении, а через три года напишет, что Русь слиняла. Качели, маятник розановского осознания для нас урок, что не надо обольщаться, захлебываться в патриотических восторгах, но и не надо разочаровываться. Следует держаться царского пути. Вот урок от обратного. Мне меньше всего хотелось бы кидать камни в Розанова, потому что это был искренний, страдающий, хоть и заблуждающийся человек, но он не лгал, не лицемерил, не подличал.
Е.Никифоров: Точно формулировал, что видел. Это важно очень. Он всегда в этом преуспевал. Умер в Посаде?
А.Варламов: Это важнейший момент. У него были ученики, последователи. Один из самых последних Сергей Николаевич Дурылин.
Е.Никифоров: Мы сделали серию потрясающих передач. Памятник такой поставили. Возродили его имя.
А.Варламов: Дурылин описал, как Розанов умирал. В своих Троицких листках – фактически это дневник Дурылина в 1918-19 годы. Он тоже жил в Посаде, у Розанова часто бывал. Дурылин написал, что Розанов выбрал в христианстве самое верное – умер как христианин. Это чистая правда. Какой бы ни была жизнь Розанова, смерть его была исполнена покаяния, смирения, исповедальности. Он принес прощения за все свои прегрешения, скончался благостно как христианин, был похоронен в Черниговском скиту Троице-Сергиевой Лавры рядом со своим учителем Константином Леонтьевым.
Е.Никифоров: А знаете ли вы, что обрели его могилу кто? Братство Радонеж. Мы провели исследования, пришлось метра два снимать культурного слоя. На двухметровой высоте Леонтьева лежит доска и Розанова. Я глубоко горд, что такая честь досталась нам. Мы его памяти тоже послужили. О себе Розанов говорил, что всегда жил перед Богом. Что он понимал, что имел в виду – нам не совсем ясно, но самое соизмерение себя с самым вышним, что есть у человека, было его путем в жизни.

Источник

Алексей Варламов – лауреат Патриаршей литературной премии 2013 года. В издательстве "Молодая гвардия" вышла книга Алексея Варламова "Имя Розанова".