Издательский Совет Русской Православной Церкви: «Если бы мы только умели смотреть!..»

Главная Написать письмо Поиск Карта сайта Версия для печати

Поиск

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ СОВЕТ
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
«Если бы мы только умели смотреть!..» 30.01.2020

«Если бы мы только умели смотреть!..»

Большая книга рождественских рассказов / Зоберн Владимир Михайлович. – Москва: Издательство АСТ, 2020. – 400 с. – (Воскресная школа)

Много ли нужно для рождественского рассказа? «Любовь и тайна, уют и тепло домашнего очага, немного волшебства, противостояние добра и зла…». И, конечно, главное событие, в котором обнаружит себя и любовь, и тайна, уют, тепло и волшебство… Но событие это должно быть приурочено ко дню Рождества Христова, к святочным дням, во время которых российские улицы обычно засыпаны снегом и так приятно воет за окном метель…

До сих пор литературоведы спорят, пытаясь определить грань между рождественским и святочным рассказами. Приходится признать: четкой однозначной классификации здесь нет, каждый выдвигает ту или иную версию, нередко противореча сам себе, внутри одной статьи. Конечно, дело не в недостатке компетенции, но в том, что слишком уж зыбки границы двух близких жанров, которые к тому же развиваются во времени.

Впервые в русской литературе святочная тема прозвучала в середине XVIII века. Выросла она из анонимных комедий, игрищ, святочных быличек, в которых активно действует нечистая сила – черти, лешие, кикиморы. Сюда же относятся гадания, колядование ряженых, подблюдные песни. Русская Православная Церковь осуждала подобное поведение, в 1684 году патриарх Иоаким даже выпустил специальный указ, запрещающий святочные «беснования». Отзвуки народных гуляний звучат в балладе Жуковского «Светлана», отрывке из «Евгения Онегина» Пушкина – «Гаданье и сон Татьяны», стихотворениях Плещеева «Легенда о Христе-младенце», Полонского «Елка» и Фета «Гадания». Постепенно, однако, в период развития романтизма, святочный рассказ раздвигает свои границы, притягивая к себе весь мир чудного и чудесного.

Рождественский рассказ берет свое начало в западных средневековых мистериях – карнавальных религиозных представлениях. В России интерес к этому жанру появляется после того, как были переведены рождественские повести Ч. Диккенса начала 1840-х годов – «Рождественская песнь в прозе», «Колокола», «Сверчок на печи». Эти повести имели огромный успех у русского читателя и породили множество вариаций. Одним из первых писателей, продолживший традицию Диккенса, был Д.В. Григорович. В 1853 году он опубликовал повесть «Зимний вечер». С тех пор кто только не обращался к рождественскому рассказу. Почти каждый известный писатель-классик потрудился в этом направлении; а еще – малоизвестные авторы и старательные подражатели, которые не смогли пройти мимо востребованной в журналах и газетах темы.

Отобрать из огромной массы текстов те самые литературные жемчужины – труд не такой уж и простой. В предисловии составитель сборника В.М. Зоберн заметил: «Рождество – время чудес. И эта книга приобщит вас к чуду, создаст праздничное настроение, подтолкнет к размышлениям на вечные темы – о смысле жизни, о любви и надежде, о том, что такое настоящее счастье!»

Поиск счастья. Пожалуй, именно этот лейтмотив объединяет Рождественские рассказы, собранные под одной обложкой. Счастье при этом понимается не как достижение и реализация земных удовольствий, но в тонком, духовном смысле.
На страницах этой книги читатель не встретит откровенной фантастики в виде леших и зеленых кикимор, сумрачного потустороннего мира, завораживающего своим мрачным однообразием. Но фантастична сама реальность, способная вместить Вифлеемские ясли… Все остальное на фоне этого события не смотрится и как-то теряется, словно дешевая бижутерия рядом с натуральным жемчугом. Как и положено, герои рассказов окажутся в трудной ситуации, для разрешения которой потребуется чудо – от вмешательства высших сил до счастливой случайности (что чаще). Здесь мы можем убедиться, что произошла трансформация святочного рассказа в рождественский. Эти два наименования – «рождественский» и «святочный» – нередко начинают употребляться как синонимы. В предисловии к сборнику эти родственные понятия также стоят в одном ряду.

Произведения в сборнике разделены на две части: «Рассказы зарубежных писателей» и «Рассказы русских писателей». Универсальным двигателем сюжета в историях как первой, так и второй части обычно становится невероятно сильная и долгая метель. Этот образ звучит как-то по-особому чудесно в наш дождливый и теплый январь-2020. «Густыми хлопьями», беспрерывно валит снег в Девоншире – в самой южной провинции Англии, где даже в зимнее время нередко цветут розы (рассказ Марии Луизы Раме, «Птицы на снегу»). «Снег валит валом» в истории Д. Макдональда «Портвейн в бурю», «разыгралась метель» в повествовании Павла Засодимского и т.д.... Можно много рассуждать о различиях западного и русского сознания, но снежная буря, безусловно, нас объединяет. Все мы становимся беззащитными и слабыми перед лицом стихии. Мерзнут птицы, гостям затруднительно доставить портвейн, плачет малютка, которую вытолкала на улицу злая хозяйка.

Детское страдание – еще один лейтмотив, характерный сразу для нескольких рассказов, как русских, так и зарубежных. Так находит отражение событие, последовавшее вскоре за Рождеством Христовым: избиение Вифлеемских младенцев. Уютная семейная идиллия – и несчастные дети-сироты, голодные и замерзающие – вот два полюса рождественского рассказа. В радостном уже присутствует скорбное, но, и это самое главное, в страдании содержится и зерно будущей вечной победы… По словам преп. Ефрема Сирина, «если стеснят тебя несчастья, то знай, что Едем распростирает к тебе объятия свои». Или С.С. Аверинцев в статье «Иисус Христос русскими глазами» размышляет так: «…“радость” нельзя и думать отделить от “скорбного”, чтобы не подменить христианского таинства чем-то вроде героического триумфа».

Самая же большая радость – помочь ближнему, порадовать обездоленного. И вот уже Митрич из рассказа Николая Телешева придумывает способ утешить детей-сирот. Достает елку, просит в храме свечные огарки, а вечером – зажигает, украсив ветви кругляшами редкостного лакомства – колбасы. «Дети прыгали, весело визжали и кружились, и Митрич не отставал от них. Душа его переполнилась такою радостью, что он не помнил, бывал ли еще когда-нибудь в его жизни этакий праздник». Утешение – это не просто пассивное действие, это напряженная работа души, озабоченной поиском нуждающегося человека. Кульминация такого настроя ярко проявляется в рассказе святителя Николая Сербского (Велимировича) «Праздник Рождества Христова для сестры Йованки». Эта удивительная сестра Йованка более сорока лет жила одна, никогда не знала радости, «кроме детских лет в родительском доме». Но никто не видел ее в печали: на людях она всегда была веселой и радостной, а оставшись одна, плакала. «Все считали меня счастливой, потому что другой меня не видели». Вернувшись с рождественской службы, она зажигает в комнате свечу, собирает угощение и ходит по комнате в ожидании гостя… И он пришел: «… я вскочила и открыла дверь, передо мной стоял слепой с поводырем, оба в лохмотьях, продрогшие… Я, словно на Небесах, провела их в комнату, усадила за стол и служила им, плача от радости».

В других рассказах присутствует авторский сюжетный узор, своеобразный и причудливый. Разные по настроению – лиричные, юмористические или страшные (но совсем чуть-чуть!), рождественские истории, развлекая, обогащают жизненную палитру новыми красками. Без всяких поучений и прямой морали. Просто мир становится ярче и добрей. Классика жанра – «Дары Волхвов» О. Генри. Триллер с ружейными выстрелами и криками боли (но все закончится хорошо) в рассказе Майн Рида «Рождество в охотничьем домике». Или же философский рассказ «Новогодний подарок мадемуазель де Дусин» Анатоля Франса. Новогодняя тематика – это уже следующая ипостась трансформации рождественского рассказа, проступившая в ХХ веке.

Как дела обстает сегодня? Современные авторы в книге не представлены.

«Большая книга рождественских рассказов» – это ворота в старый добрый мир, уютный и праздничный – несмотря на страдания и боль. Ведь Христос родился. Летают ангелы. Повсюду царит «ликование, радость, пение и веселье…» Если бы мы только умели смотреть – то все бы увидели! Обязательно. Как замечает Сельма Лагерлёф в рассказе «Святая ночь»: «Дело не в свечах и лампадах, не в солнце и луне, а в том, чтобы иметь очи, которые могли бы видеть величие Господа!»

Анастасия Чернова



Лицензия Creative Commons 2010 – 2024 Издательский Совет Русской Православной Церкви
Система Orphus Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru