Издательский Совет Русской Православной Церкви: Светлый вечер с Владимиром Воропаевым

Главная Написать письмо Поиск Карта сайта Версия для печати

Поиск

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ СОВЕТ
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Светлый вечер с Владимиром Воропаевым 27.04.2015

Светлый вечер с Владимиром Воропаевым

Литературовед Владимир Воропаев, номинант Патриаршей литературной премии, принял участие в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».

У нас в студии – доктор филологических наук, профессор МГУ, член Союза писателей России, председатель Гоголевской комиссии при Научном совете «История мировой культуры» РАН Владимир Воропаев. В день рождения Николая Васильевича Гоголя мы говорили о творчестве и личности великого писателя, о том, как соединялся в нем сатирик и духовный мыслитель, и почему Николай Васильевич стремился стать монахом, но так и не ушел в монастырь.

Ведущие: Владимир Емельянов, Елизавета Горская

В. Емельянов: Добрый вечер, дорогие радиослушатели! В студии Владимир Емельянов, Елизавета Горская, мы приветствуем нашего сегодняшнего гостя — Владимир Алексеевич Воропаев, литературовед, профессор МГУ, автор трудов о жизни и творчестве Гоголя.

Наше досье: Владимир Воропаев. Родился в 1950 году в Москве, в 1977 году окончил Московский государственный университет имени Ломоносова. Доктор филологических наук, профессор МГУ, член Союза писателей России, председатель Гоголевской комиссии при научном совете истории мировой культуры Российской академии наук. Автор многочисленных публикаций о Николае Васильевиче Гоголе. Награжден орденом преподобного Нестора Летописца за подготовку полного собрания сочинений и писем Гоголя.

В. Емельянов: Владимир Алексеевич подготовил к изданию несколько собраний сочинений Гоголя, в том числе полное собрание сочинений и писем писателя в 17 томах. И первый вопрос, наверное, такой. Гоголь Николай Васильевич не самый перечитываемый писатель. Так сказать, среди народа. В отличие от Достоевского, какого-нибудь Толстого, Чехова. А насколько творчество Гоголя актуально сегодня?

В. Воропаев: Гоголь всегда актуален. Сегодня особенно. Разумеется, это мое частное мнение. Достоевский и Толстой, и Чехов — это писатели, которые создают славу России, но все-таки если брать сегодняшний момент, то нет более важного, актуального писателя, чем Николай Васильевич Гоголь. Все проблемы современные, все им предсказаны, все сформулированы, он даже говорил так, что нынешняя литература, золотой век, XIX век, вершина русской литературы, они не для сегодняшнего времени, а для того времени, когда у каждого возникнет мысль о внутреннем построении себя как человека, чтобы они вспомнили про писателей наших и вспомнили об их устроении. Это время сейчас настает, когда мы себя строим, идентифицируем себя, кто мы такие, кто мы такие — русские, вот нужно вспомнить, что у нас были такие учителя, писателя наши, взять их в свое устроение, они были казначеями сокровищ наших. У Гоголя Церковь, Литургия, в частности, как он писал в своей книге заветной, последней, нечувствительно строит человека. И литература тоже нечувствительно строит человека. По-своему, конечно. Так что Гоголь актуален в этом смысле. А «Выбранные места из переписки с друзьями»? Которые Лев Толстой сначала резко осудил, а через 40 лет сказал, что «я всеми силами пытаюсь сказать то, что 40 лет назад сказал Гоголь. И пошлые наши современники не поняли — это наш Паскаль». Понимаете? Это наисовременнейшая книга сегодня. Все проблемы сфокусированы нашей жизни в этой книге.

В. Емельянов: А почему Гоголя откровенно многие называли сумасшедшим? И Белинский тот же самый, и Тургенев. Тургенев тоже разделял эту точку зрения, что у Гоголя не все в порядке с головой. Почему сложилось такое мнение?

В. Воропаев: Мнение такое было распространенным, вы правы. А помните письмо Белинского Гоголю знаменитое. Он пишет: «Вам надо спешить лечиться». Он предлагает Гоголю лечиться.

В. Емельянов: А почему?

В. Воропаев: Почему, я вам скажу так. Я напомню вам слова апостола Павла: внешний человек, душевно, человек не примет того, что от Слова Божия. Душевно, духовно, то есть духовное кажется ему безумным. Гоголь, не будучи священником, не будучи в сане, он заговорил об острейших, важнейших духовных вопросах. И, конечно, это вызвало не только отторжение читающей публики, интеллигентов, но даже церковной, даже Чаадаев, патриарх Чаадаев, который очень ценил Гоголя и говорил, что многие страницы его книги…

Л. Горская: И в свою очередь был так же объявлен сумасшедшим.

В. Воропаев: Совершенно верно. Он говорил: «Гордишься, что говоришь на русском языке, на котором подобные вещи говорятся». Но он говорил, что Гоголь слишком откровенен в своей книге, откровенен даже до цинизма. Откровенность, исповедальность его многие не приняли.

Л. Горская: Так все-таки цинизм или сатира?

В. Воропаев: Это вопрос сложный, в советскую эпоху, когда я учился в университете, Гоголь представлялся именно как писатель-сатирик, обличитель общественных пороков. Но это не совсем так, потому что еще Белинский, которого очень много глубокого и ценного сказал о Гоголе, Гоголь ценил его как критика, сказал: «Нельзя грубее понимать «Мертвые души», чем видеть в них сатиру». Все-таки Гоголь смеется, как человек верующий, православный. Он над грехом смеется, а человеку сочувствует. Ведь Плюшкин есть в каждом, дело только в степени. И тот же Белинский писал: «Что если каждый посмотрит на себя с тем откровением, с каким он смотрит на других, то каждый увидит в себе частичку героев Гоголя». В каждом из нас есть частички и Манилова, и Собакевича, и Плюшкина, и Хлестакова, конечно. Это про нас, это все написано про нас.

Л. Горская: И до сих пор, получается, мало что изменилось.

В. Воропаев: Да нет, вы знаете, за последнее десятилетие в гоголеведении сделан очень большой прогресс, много новых открытий, изданий новых, переосмысления наследия гоголевского. Процесс идет несомненно. Я бы даже сказал так, что если взять современное литературоведение, наибольшее открытие сделано в гоголеведении. Менее изучены другие писатели, чем Гоголь сейчас. Гоголь сейчас на острие литературоведческой науки находится.

Л. Горская: Все-таки типажи, описанные в тех же «Мертвых душах», они как были, так и остались. Наука шагнула вперед, а люди обычные не сильно изменились. Это об актуальности Гоголя сейчас.

В. Воропаев: Конечно-конечно, как пел наш бард знаменитый Высоцкий: «Рассказать бы Гоголю про нашу жизнь убогую, что Гоголь не поверил бы…» Так что все более мертвые души, чем герои Гоголя. Вообще, многие даже не понимают, в чем смысл названия «Мертвые души». Кто такие мертвые души, почему они мертвые? А Гоголь в предсмертной записке, обращаясь ко всем нам, соотечественникам, таким каллиграфическим подчерком написал на листке: будьте не мертвые, а живые души, нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом. Вот дверь единственная, они без Бога живут, поэтому они мертвые. Отсюда и возможность возрождения. Этот путь открыт каждому, каждому человеку. И Чичиков не случайно имеет имя Павел Иванович. В самом имени героя уже дан намек на его грядущее перерождение. Вы знаете, что апостол Павел был один из ревностных гонителей Христа, а потом стал провозвестником христианства во всем мире. Из Савла в Павла превратился. И Гоголь предполагал в последующий томах «Мертвых душ», во втором и в третьем показать, по всей видимости, возрождение своих героев. И с ними должна была возродиться и вся Россия.

В. Емельянов: Мне хотелось бы вот о чем спросить вас. Где-то я прочел, что школьные товарищи Николая Васильевича Гоголя уж никак не могли предположить, что он станет писателем, а не монахом. Василий Жуковский тоже говорил о том, что… Даже я выписал. Настоящим призванием Гоголя было монашество. Почему Гоголь не стал монахом, почему Гоголь стал писателем?

В. Воропаев: Это очень важный, ключевой даже вопрос в мировоззрении, понимании судьбы Гоголя. Мне кажется, что основной конфликт, противоречие был между писательским талантом, даром Гоголя, который у него был как у писателя, и духовными устремлениями. С этой проблемой, так или иначе, каждый писатель большой сталкивается. И Гоголь в повести «Портрет», даже в его ранней редакции 1835 года как бы предсказал, начертал путь свой возможный, творческий. Помните, там герой, художник, создавший портрет, который столько много зла приносит в мир, он потом в покаянии уходит в монастырь. И не просто в монастырь, а в скит. И подвигом монашеской жизни, бдением, постом, аскезой очищает свою душу и потом создает картину, которая поражает всех присутствующих исходящим от нее светом духовности. Все падают ниц, как перед иконой, перед этой картиной. Вот путь, который Гоголь себе начертал: нужно уйти из мира и потом вернуться в мир очищенным, создать уже подлинные произведения искусства. И так с ним и было. У него несколько попыток было оставить литературное поприще и уйти в монастырь. Об этом, например, рассказывает Марфа Степановна Сабинина. Одна из замечательных русских женщин, основательница Красного креста, блестящая пианистка, ученица Ференца Листа. Её отец был священник, протоиерей Стефан Карпович Сабинин, в Веймере он служил. И Гоголь был в Веймере, и там с ним имел беседу, исповедь у него и просил его содействия ухода в монастырь. Но тот, видя такое болезненное состояние Гоголя, отговорил его принимать окончательное решение. Это она записала в своем дневнике, только уже в наше время стало известно об этой записи. И отголоски этой попытки уйти в монастырь есть и в произведениях Гоголя, конечно, не только в «Портрете», а в «Выбранных местах» он прямо пишет одному из своих друзей графу Александр Петровичу Толстому. Это такой ближайший друг Гоголя, в доме которого он и умер, он потом уже после смерти Гоголя станет, обер-прокурором Синода. Гоголь ему писал в «Выбранных местах», а у него тоже были такие монашеские устремления, что «для вас заперты двери обители монашеской, монастырь ваш — Россия, вы должны России служить». И, конечно, Гоголь и себя имел в этом смысле. Это противоречие, он остался писателем. Потому что Бог дал ему великий талант, он хотел употребить этот талант на пользу людям в соответствии с заповедями евангельскими. Вообще, если на эту тему говорить, здесь можно много чего интересного рассказать. Современный человек мало имеет представления о духовном облике Гоголя. У нас нет такого писателя как Гоголь. Все русские писатели в той или иной степени православные и творчество их православно. Без правды Божией не может быть правды художественной, правды жизни, но беда в том, что у большинства наших классиков не было сознательной церковности. Они, конечно, были люди… и Достоевский, и Толстой при всех своих противоречиях с Церковью, все-таки он был по духу-то писателем православным, русским. Какой же русский писатель не православный, какой же он тогда русский писатель? Но, повторяю, сознательной церковности у них не было. Кроме, может быть, Гоголя. Гоголь имел свое молитвенное правило. Помимо ежедневных вечерних и утренних молитв, он ежедневно прочитывал по главе из Евангелия, из апостола, из Ветхого Завета по главе, читал житие святого, память которого празднуется в этот день, более того, он, живя за границей, прочитал все служебные Минеи за 12 месяцев. И сделал выписки за полгода. Это громадная рукопись, в новом издании полном собрании писем Гоголя в 17-ти томах, которые вышли по благословению Святейшего Патриарха Кирилла в 2009 году, эти рукописи опубликованы. Так вот он за полгода переписала Минеи, сделал выписки на каждый день, прочитал и сделал выписки на каждый день. И пометил это двойной датой по старому и по новому стилю. Это о чем говорит, что он ежедневно читал тропари, кондаки, стихиры, посвященные праздникам или святым, это входило в его ежедневное, молитвенное правило.

Более того, это тоже едва ли кто знает, Гоголь ежедневно прочитывал малое повечерие. Не все монахи читают такое молитвенное правило! То есть это был глубоко церковный человек. Конечно, Гоголь проделал большой путь, от юности к зрелости. Хотя он говорил, что он всегда идет одним путем: с 12-летнего возраста идет прямым путем, не колеблясь в мнениях главных. Он всегда оставался православным христианином. Хотя, конечно, здесь была известная его эволюция, разумеется.

В. Емельянов: Гоголь трижды побывал в Оптиной пустыни, а сестра Гоголя Анна Васильевна писала, что он мечтал там поселиться. Но так этого и не случилось.

В. Воропаев: Знаете, Гоголь объездил множество монастырей. У него даже есть такая глава в «Выбранных местах из переписки с друзьями»: нужно проездиться по России. И он такие поездки совершал регулярно. Но достоверно известно о трех его посещениях Оптиной пустыни. Был в переписке со старцем Макарием, настоятелем обители архимандритом Моисеем и со многими старцами общался, переписывался. И сохранилось предание, что он имел намерение остаться в монастыре. Об этом рассказывает своим духовным чадам старец Варсонофий Оптинский. Он говорил, что Гоголь просил старца Макария оставить его у себя в скиту, но тот не принял этого решения окончательного, и Гоголь уехал из монастыря. Во всяком случае, он брал благословение на свои писания у старца Макария.

Тоже, знаете, такая характерная черта. Представьте себе графа Толстого, который берет благословения на свои произведения у какого-то иерарха или старца, или просто священника. А у Гоголя было совершенно церковное сознание. И Оптина пустынь очень много дала Гоголю. Он писал в одном из писем, адресованных архимандриту, простите, иеромонаху Филарету (Кольцову): «Молитесь обо мне, отец Филарет, я должен ощущать каждую минуту себя в Оптиной пустыни». И этот иеромонах Филарет впоследствии принял схиму с именем Феодот. И был духовником братии Гефсиманского скита, тоже очень известный такой духовник и старец. Гоголя тянуло к этим людям. «С преподобным преподобный будеши». И Гоголь был в близких отношениях, духовной переписке со многими подвижниками благочестия XIX века, которые только уже в наше время были прославлены. Это митрополит Филарет (Московский), святитель Игнатий (Брянчанинов), архиепископ Иннокентий (Борисов), Оптинские старцы, архимандрит Макарий (Глухарев), это все люди с ближайшего окружения Гоголя. Его к этим людям тянуло. И кто из наших писателей посетил столько монастырей и совершил паломническую поездку в Иерусалим? Из больших писателей только Гоголь.

В. Емельянов: А как Гоголь сам чувствовал это драматическое и так ничем и не завершившееся движение к монашеской жизни? Для Гоголя это драма была?

В. Воропаев: Вы знаете, Гоголь был очень скрытный человек и никогда на эти темы сам не высказывался. Но если его переписка и его письма к духовному отцу, протоиерею Матфею Константиновскому, Ржевскому протоиерею, человеку высокой духовной жизни, уже в начале XX века его называли Иоанн Кронштадтский Ржевского уезда, и был вопрос о его канонизации. Это был очень известный подвижник, великий проповедник. Вот только сейчас найдены и готовятся к печати его проповеди. Когда он был в Петербурге, то император Николай Павлович, прознавший о его красноречии, специально пришел на Литургию послушать его проповедь. И как потом говорил отец Матфей: «Мне хорошо удалось сказать при государе». Это был гениальный проповедник. И письма его, только сейчас они, повторяю, обнаружены, подготовлены к печати. И я надеюсь, они будут изданы. Тверская митрополия поднимает вопрос о канонизации отца Матфея.

В. Емельянов: Все-таки вернемся к этому драматическому разлому в жизни и судьбе Николая Васильевича Гоголя.

В. Воропаев: Я как раз почему заговорил про отца Матфея. Из писем отца Матфея эту коллизию, этот драматизм до положения, он как раз и виден в этих письмах. Он писал отцу Матфею, что если бы я знал, что в монастыре могу легче спасти свою душу, я бы ушел в монастырь. Но в монастыре тот же мир окружает нас. Гоголь знал обстоятельства монашеской жизни. Кстати, святитель Игнатий (Брянчанинов) говорил, что Оптина пустынь — это лучший в России монастырь в нравственном отношении. И с этим монастырем у Гоголя были самые прочные связи духовные до конца жизни. В 51 году в первый раз посетил этот монастырь, с тех пор духовная связь с этим монастырем не прекращалась. Я думаю, если б Гоголь еще пожил немного, Господь продлил бы ему жизнь, он бы ушел в монастырь. Кстати, это не значит — порвать с творчеством. Ведь много примеров, когда писатель уходил в монастырь и оставался писателем. И Гоголь знал эти случаи. В «Портрете», как я уже говорил, эта история как бы и предсказана. Что нужно уйти в монастырь, очистить свою душу, а потом вернуться в мир и, уже очищенным, создать подлинно духовные произведения искусства. Этот путь, как мне кажется, в идеале перед Гоголем предстоял.

В. Емельянов: Вы профессор к МГУ. А как современная молодежь относится к Гоголю? Интерес есть у них?

В. Воропаев: Интерес есть, но молодежь ведь она очень разная. Я уже много лет преподаю, более 30 лет и, конечно, вижу, как меняются студенты, меняется материал человеческий.

В. Емельянов: Жуткое немного такое словосочетание «человеческий материал»…

В. Воропаев: Другой был студенческий контингент, горение было такое… И к Церкви такое стремление. По инициативе моих студентов мы освятили филфак, филологический факультет. Настоятель Татианинского храма протоиерей Максим Козлов, он тогда был настоятелем Татианинского храма, освятил филфак, это был первый факультет, освященный в Московском университете. Было горение, интерес и к Гоголю. Ведь Гоголь цель свою видел в чем, как он писал отца Матфею: «Прочитав мои книги, я надеюсь, что человек возьмет в руки Евангелие, что искусство, литература — это незримые ступени к Христу». Он прекрасно понимал, что это душевная сфера, писательство, творчество, искусство, у него была четкая иерархия ценностей. «Человек возьмет в руки Евангелие». Вот к чему он хотел привести своего читателя. Когда его упрекали, что он пишет о церковных вопросах, разговаривая со светскими читателями, он так и отвечал: «Я пишу для тех, кто не ходит в церкви, с кем нет возможности встретиться монаху, чтобы эти люди, может быть, потом и пришли в Церковь, в этом он видел свою цель и задачу. И для молодежи в этом смысле Гоголь — писатель близкий. Есть такой факт. Что Гоголь писал свою книгу очень долго — «Размышления о Божественной Литургии». Судьба этой книги драматическая, она была в цензуре, исправлена цензором. Она вышла уже после смерти Гоголя, первое издание. Известно, что царская семья, императрица Александра Федоровна, мученица, страстотерпица, она читала с царевичем Алексием именно «Размышления о Божественной Литургии». Эту книгу они читали, изучая последование Литургии. Ведь были у нее духовники, были у нее другие книги, она эту книгу выбрала, как образец русской духовной прозы. Это итоговая, последняя книга Гоголя, он хотел её издать без имени автора. Небольшого формата, по дешевой цене, для научения всех сословия. И прямо говорил, что она обращена к новоначальным, к тем, кто еще не сумел ознакомиться со смыслом нашей Литургии, с её великим мистическим значением. И эта книга была обращена к молодежи. И царские дети, они изучали ход Литургии, наши святые страстотерпцы, по книге Гоголя. К молодежи она была обращена и в XX веке, и в XXI, это, пожалуй, самая переиздаваемая книга Гоголя. В советское время её не печатали, вы знаете, она в Русской Зарубежной Церкви издавалась, а потом уже стала печататься у нас в стране. И эта книга обращена именно к молодежи.

В. Емельянов: Вы упомянули в разговоре имена Игнатия (Брянчанинова), отца Матфея, однако они довольно скептически, если не сказать отрицательно, относились к учительской, просветительской деятельности Гоголя. Почему?

В. Воропаев: Верно. Так и было. И Гоголь отвечал, что все он принимает к сведению, он соглашался с ним. Письма отца Матфея не дошли до нас, это тоже одна из больших проблем, научных. Одно последнее письмо дошло отца Матфея, которое получил Гоголь буквально за несколько дней до кончины. Все остальные письма до нас отца Матфея не дошли. Но известно, что Гоголь дорожил его наставничеством, его руководством и говорил: что если я спасусь, то только вследствие его наставлений. И он писал ему: «Вам, душа моя, известно больше, чем мне самому». И с письмами не расставался, перечитывал их, и даже когда он уже лежал больной. Но они до сих пор не обнаружены, может быть, они уже погибли, можно, что угодно предполагать, может, они еще будут обнаружены, но ответные письма Гоголя сохранились. Сохранились чудесным образом: отец Матфей, конечно, эти письма не уничтожал, хранил, не все письма Гоголя в Оптиной пустыни сохранились. Потому что некоторые носили исповедный характер, исповедальный, такие письма уничтожались, сжигались. Письма Гоголя к отцу Матфея, отец Матфей все оставлял, не уничтожал. И хорошо, что Тертий Иванович Филиппов, известный государственный деятель, государственный контролер и ученый замечательный, он был тоже духовным чадом отца Матфея Константиновского, он переписал своей рукой все письма Гоголя, и благодаря этому они сохранились. Потому что был потом пожар в доме в Ржеве, где жил отец Матфей, и вся его библиотека сгорела. Но благодаря тому, что эти письма были переписаны Филипповым, они сохранились. И из них видно характер тем, которые обсуждал Гоголь со своим духовным отцом. И в частности, там была эта тема, он писал: «Не соглашусь с вами, что я дам ответ Богу за свою книгу». Он считает, что эта книга написана для людей неверующих, которые не ходят в церковь, что цель у него была благая, помочь читателям прийти в Церковь. Но проблема остается: он заговорил о проблемах духовных, не будучи в сане духовном. Это и раздражило многих. Кто такой Гоголь? Писатель-сатирик. И вдруг заговорил о вечных вопросах, вопросах духовной жизни.

Л. Горская: А что происходило с обществом в этот момент, что писателю в своих художественных произведениях вдруг потребовалось говорить о духовных вещах и призывать, надеяться, что читатель возьмет в руки Евангелие, прочитав его книги?

В. Воропаев: Понятно, что в середине XIX века Россия переживала духовный кризис, вне всякого сомнения. Почитайте письма и проповеди Феофана Затворника, святителя Игнатия Брянчанинова, они об этом говорят. Гоголь — первый светский писатель, который забил в набат, призвал к пересмотру всех социальных, духовных институтов российского государства. Повторяю, он был человек светский и от него не могли принять эту проповедь. Он был просто первой ласточкой. Он просто остро это ощущал и понимал. Вы почитайте, смотрите, произведения Гоголя имеют такой острый эсхатологический смысл.

Л. Горская: Тема Страшного суда для Гоголя была центральной. И есть мнение, что у него была фобия Страшного суда.

В. Воропаев: Нет-нет. Никакой фобии у него не было. У Гоголя был очень трезвый, практический взгляд на многие вещи. Просто, понимаете, он понимал то, что не понимали другие. Помните, Русь-тройка в конце первого тома «Мертвых душ»? Она несется, и от нее шарахаются все другие государства, уступают дорогу. Что несет это наводящее ужас движение? «Русь дай ответ! Не дает ответа». Он предчувствует социальные катастрофы. И в России, и мире. «Страх и ужасы России» — так называется статья, глава в «Выбранных местах из переписки с друзьями». У Гоголя было очень острое предчувствие этих катаклизмов, которые развернуться в России в начале XX века. Кстати, знаете, какие были последние слова Гоголя, сказанные еще в полном сознании, перед смертью?

В. Емельянов: Нет.

В. Воропаев: Он сказал графу Александру Петровичу Толстому, в доме которого он умер: «Жалко тех, кто остается жить, их ждут страшные катастрофы, голод, войны». Он предчувствовал это. Эсхатологическое сознание было присуще Гоголю, это проявилось и в его произведениях, не только в личной жизни.

В. Емельянов: Напомню, вы слушаете программу «Светлый вечер», в гостях у нас Владимир Алексеевич Воропаев, известный литературовед, профессор МГУ и автор трудов о жизни Николая Васильевича Гоголя.

В. Емельянов: Мы продолжаем беседу Владимиром Алексеевичем Воропаевым о творчестве и жизни Николая Васильевича Гоголя. Я где-то прочел, сейчас точно не вспомню где и мельком. Что какие-то ходили разговоры о канонизации Гоголя.

В. Воропаев: Насчет канонизации я не слышал таких разговоров. Были разговоры о перезахоронении праха Гоголя, что как бы останки его были нетленны. Вот эти разговоры ходили.

В. Емельянов: Это правда или это досужие разговоры?

В. Воропаев: Нет, вы знаете, что было очень широко распространено мнение, что Гоголя похоронили живым. И повод к этому дал сам Гоголь. Он в своем завещании, которое опубликовал в книге «Выбранные места из переписки с друзьями», она начинается с завещания.

Л. Горская: Где он просит…

В. Воропаев: Он просил не хоронить его до тех пор, пока не появятся явные признаки разложения. Что бывали случаи у него в жизни такого онемения, когда пульс и сердце переставали биться. И он призывал к осторожности. И, конечно, после такого предостережения, конечно, возникли те слухи. А если помните, еще в 70-х годах прошлого века наш поэт Андрей Вознесенский написал поэму «Похороны Гоголя Николая Васильевича», где в поэтических красках описал, как Гоголя похоронили живым. И в сознании обывателя это застряло. И даже в некоторых энциклопедиях, монографиях, статьях утверждается, что Гоголя похоронили живым. Это, конечно, не правда. Гоголя осматривали лучшие врачи и не могли совершить такой грубой ошибки. Посмертную маску с Гоголя снимал его знакомый Александр Рамазанов. Это скульптор, который потом создал бюст Гоголя, и он оставил тогда небольшие письма и воспоминания свои, как он снимал маску посмертную с Гоголя. Ему даже пришлось дважды алебастр накладывать, потому что на лице появились явные признаки разложения. И второй раз он со своим помощником эту процедуру проделал. Конечно, Гоголь умер. Вне всякого сомнения. Но слухи, разговоры об этом очень живучи.

В. Емельянов: Что не обнаружили череп…

В. Воропаев: Да, это в связи с перенесением останков в 1931 году…

В. Емельянов: Что нетленный кафтан остался…

В. Воропаев: Из Даниловского монастыря, где Гоголь погребен был изначально в 1852 году, на Новодевичье кладбище в мае 1931 года. Была эксгумация. И здесь есть многие воспоминания тех, кто принимал участие в этом событии. Как вели себя советские писатели. Один ребрышко взял на память, один кусочек от жилета, третий сапоги.

В. Емельянов: Это правда?

В. Воропаев: Вы знаете, здесь правда так перемешана с фантазией, что уже трудно отличить одно от другого. Но показали они себя людьми не духовными, так скажем.

В. Емельянов: Мягко выражаясь.

В. Воропаев: Мягко выражаясь. Но вообще в этой истории много загадочного. И у меня, например, нет уверенности, что был перенесен прах.

В. Емельянов: Почему?

В. Воропаев: Да потому что есть свидетельство, что могилу Гоголя не нашли. Есть такая книга моего друга Петра Паламарчука, покойного уже, к сожалению, «Ключ к Гоголю», где он в одной из глав… она неоднократно переиздавалась, уже после его смерти… там одна из глав посвящена как раз перенесению праха Гоголя, где он подробно описывает эту всю историю. И свидетельство такое авторитетное, одного инженера, который пишет, что гроб не нашли, гроб ушел вниз, под землю. Такие случаи бывают. И поскольку это операция была секретная, органы специфически осуществляли эту операцию, ничего документально не сохранилось, кроме самого акта эксгумации, где были подписи писателей. А никаких фактов не сохранилось. Или они просто не обнародованы, такой уверенности нет, повторяю, что прах был перенесен.

В. Емельянов: Загадочно все. Гоголь очень любил Россию, а что это значит по-гоголевски любить Россию? Все то, что вы перечислили в плане духовного, огромного завещания, если можно так выразиться, относительно, наверное, более позднего творчества, вот что значит — любить Россию по-гоголевски?

В. Воропаев: Вы хорошо назвали, слово «завещание» произнесли, правильно. Буквально в прошлом году вышла такая книга, в подарочной коробке с большим количеством цветных иллюстраций, называется «Завещание», а текст – «Выбранные места из переписки с друзьями». С моим предисловием, и с комментарием нашим совместным с Игорем Виноградовым, моим учеником, который крупный сейчас очень специалист по Гоголю. Это было переиздание этой книги, и она была названа «Завещание». Действительно можно это как завещание расценивать. У Гоголя было духовное пониманием патриотизма, поэтому он еще современен и сейчас. Он писал в авторской исповеди, это такое объяснение с читателями как бы, заголовок дан не самим Гоголем, а уже публикатором, его другом профессором Степаном Петровичем Шевырёвым, душеприказчиком Гоголя. Он пишет: «Для того, кто хочет истинно честно служить России, нужно позабыть все другие чувства, нужно стать христианином в полном смысле этого слова». Быть христианином — это значит любить Россию. И он писал, обращаясь к графу Толстому: «Благодарите Бога за то, что вы русский». Не гордитесь, что вы русский, а благодарите Бога. И ему же писал как-то: «Нужно жить не в России, а в Боге, тогда Господь и о России позаботится». Повторяю, у Гоголя было очень духовное понимание патриотизма.

Л. Горская: Я вот открыла «Выбранные места из переписки с друзьями», глава «Нужно любить Россию». И тут действительно так интересно — от общего к частному: «Не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев. А не полюбивши своих братьев — не возгреться вам любовью к Богу. А не возгревшись любовью к Богу, не спастись вам». Вот удивительно. «Если вы действительно полюбите Россию, то будете рваться служить ей, не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдете.

В. Воропаев: Да, это слова, обращенные к графу Толстому, который был в свое время тверским губернатором и даже одесским губернатором, занимал такие очень важные государственные посты. В этой книге Гоголь указал, я имею в виду «Выбранные места из переписки с друзьями», на два условия, без которых никакие благие преобразования в России невозможны. Какие же эти условия? Первое — это нужно любить Россию. То есть нужно стать христианином в полном смысле этого слова. А второе — никакие преобразования невозможны без благословения Церкви. «Страшно, – говорит, – подумать что-то затевать в России без благословения Церкви». Вот теперь на наши реформы посмотрите 90-х. Два условия: любить Россию и благословение Церкви. Они, конечно, не были соблюдены, эти условия. Поэтому эти реформы ничем, по сути, и не закончились хорошим.

Л. Горская: Раз вы вспоминали 90-е годы, я бы хотела, с вашего позволения, вернуться к вопросу, который Володя задал ранее, относительно студентов и актуальности для студентов Гоголя. Вы говорили о том, что раньше студенты филфака, у них было некое горение, и здание факультета было освящено. Я увидела в ваших словах намек на то, что сейчас что-то изменилось.

В. Воропаев: Да, сейчас… Вы знаете, трудно говорить, может, у меня такая ностальгия по тем временам, потому что среди моих учеников очень много стало активных церковных деятелей, монахов, писателей, людей, которые работают в Церкви. И до сих пор у нас близкая, тесная дружба сохраняется. И сейчас таких студентов нету. Они, по-своему, тоже очень достойные и умные, потому что все-таки какой-то прогресс идет. У нас сейчас общество… более гармоничные отношения с Церковью установлены, чем было в 90-х годах, это очень важно. Сейчас все понимают, что без опоры на традиционные, в том числе церковные ценности, Россия не имеет продолжения в своем качестве. Очевиден тупик современной цивилизации, европейской цивилизации, он же очевиден. И у России свой путь, свой особый путь. Свои традиционные ценности. И сейчас это понимают, что очень отрадно, и Президент, и многие государственные деятели это понимают, у нас сейчас совсем другая атмосфера в стране. И, может, поэтому нет такого горения, самопожертвования, которое было, мне кажется, в 90-е годы. Но студенты они по-прежнему по-своему любят Россию, и любят Гоголя. Не только те, кто занимается Гоголем. Каждый сам волен выбирать предмет своих творческих и научных изысканий.

В. Емельянов: Что еще с точки зрения литературоведения, гоголеведения не известно, не открыто, не раскрыто? Какие-то темы еще есть? Их много этих тем?

В. Воропаев: Есть, конечно. Вы знаете, чем больше я изучаю Гоголя, тем больше я понимаю, что мы больше подступаем к понимаю некоторых вещей, которые будут открыты в последствии. Я уже говорил, что в последние годы очень сильный прорыв сделан в науке о Гоголе, издано наше 17-ти томное собрание сочинений и писем Гоголя. Здесь целый ряд произведений Гоголя печатается по автографам. «Тарас Бульба», главы второго тома «Мертвых душ», «Старосветские помещики», «Вий», главы из «Выбранных мест переписки с друзьями», все это сверено с автографами, издание комментированное. И комментарии написаны в соответствии с мировоззрением Гоголя. Потому что, когда пишет человек комментарии Гоголя, а для него это совершенно внешнее явление Православие, он со стороны на это все смотрит. А для Гоголя это было главное в жизни. И, конечно, чтобы понимать Гоголя, чтобы оценивать его адекватно, нужно жить той жизнью, которой жил Гоголь. Письма Гоголя изданы, наконец-то. Громадное количество новых писем было обнаружено за последнее десятилетие. Ответные письма Гоголю впервые изданы. У нас ни один писатель – не издавалась его переписка вместе с ответами его адресатов. В нашем издании впервые опубликовано около 2000 писем Гоголя его адресатам.

В. Емельянов: А разве в полном собрании Чехова нет такой переписки?

В. Воропаев: Нет. Только Пушкин издавался с ответами адресатов.

В. Емельянов: Это 37-го года который?

В. Воропаев: Да. С тех пор ни одно издание не было так издано. Летопись жизни и творчества — 16 том, это 700 страниц, это первая, самая полная летопись, где по дням расписана вся жизнь, весь творческий путь Гоголя.

Или, например, Игорь Виноградов, о котором я говорил, это ведущий гоголевед в нашей стране и мире, я думаю, мой ученик, он превзошел уже своего учителя. Он издал сейчас трехтомный свод мемуаров о Гоголе. Это три громадных тома, большого формата. 8000 имен — указатель имен. Это научно-критическое издание, все мемуары сверены, по возможности, с автографами, все журнальные публикации, газетные публикации, архивы проработаны. Это уникальный труд совершенно. Ни один русский классик не имеет такого собрания мемуарных документальных свидетельств о нем. Три больших тома, они вышли в 2011, а в 2013 вышел последний, третий том. Это громадная источниковедческая база для изучения Гоголя, для создания его подлинно научной биографии, много новых фактов открыто. Например, о путешествии Гоголя в Иерусалим. Он ехал в Иерусалим через остров Корфу. И был свидетелем или очевидцем чуда у мощей святителя Спиридона Тримифунтского. Об этом Оптинские старцы рассказывают. Старец Макарий, совсем недавно было его письмо опубликовано к его духовной дочери, где он пересказывает письмо Натальи Петровны Киреевской, супруги Ивана Васильевича Киреевского, нашего знаменитого философа-славянофила, они были духовными чадами старца Макария. В том письме Наталья Петровна передает письмо Гоголя о посещении острова Корфу и чуде у мощей святителя Спиридона. Это совершенно новый эпизод из биографии Гоголя. В двух словах само событие. Мощи были открыты и к ним прикладывались все желающие. Один англичанин не хотел подходить, говоря, что это мумифицировано, что еще в Египте так делали, такие мумии и сеял скепсис среди всех присутствующих. И потом решил подойти к этим мощам. И мощи сами к нему повернулись спиной. И он в ужасе пал ниц. Гоголь был свидетелем этого чуда или слышал об этом чуде от своих знакомых. И об этом рассказывал в Оптиной пустыни Порфирию Григорову, с его слов об этом писал старец Амвросий.

Л. Горская: А у меня такой вопрос. Как мистические мотивы в творчестве Гоголя, те же «Вечера на хуторе близ Диканьки», укладываются в контекст его христианского мировоззрения?

В. Воропаев: Это хороший вопрос. Многие спрашивают, как действительно – «Вий» и православное мировоззрение Гоголя? «Вечера на хуторе близ Диканьки», где бесовщина такая… Укладывается нормально в мировоззрение Гоголя. Хотя Гоголь очень строго относился к своим ранним произведениям. И даже в предисловии к единственному прижизненному собранию сочинений своих в 4-х томах, они вышли в 42 году, фактически в 1843 году, но на титуле стоит 1842 год. Он писал, что первый том можно не читать, а начинать со второго. Первый том — это «Вечера на хуторе близ Диканьки». Все-таки это вещь очень назидательная даже в духовном отношении. Она, конечно, вся такая фольклорная, там фольклорные мотивы русского и украинского, малороссийского фольклора. Как сказал Герцен, я не очень люблю суждения Герцена о Гоголе, но здесь он сказал очень точно. «Это гениальный выразитель народного сознания». Об этом и Михаил Михайлович Бахтин писал, что Гоголь народную культуру переработал, что он был выразителем этой народной культуры. Это очень правильная мысль. И «Вечера на хуторе близ Диканьки» – это, конечно, народная культура, народное сознание представлено. А там ведь, в народном сознании, вы знаете, какое бытовое Православие. И в то же время все эти вещи духовно назидательны у Гоголя. Когда Вакула в «Ночи перед Рождеством» бежит топиться от несчастной любви, кто у него за спиной? В котомке, в торбе, кто?

В. Емельянов: Бес.

В. Воропаев: Кто человека толкает в прорубь? Бес. Он и здесь очень назидателен. И «Вий» тоже, это ведь храм — не православный храм, где мерзость запустения, это униатский храм, заброшенный храм, там уже не совершаются службы.

В. Емельянов: Поэтому там бесовщина эта вся творится.

В. Воропаев: Конечно. У Гоголя очень точная архитектура, все детали на это указывают. Это трагедия человека, не твердого в вере. Он же бурсак, будущий церковнослужитель, священник. А веры-то в нем нет. Вот трагедия, об этом говорит Гоголь. Они при всей такой своей яркости красок малороссийских… И Пушкин это оценил, понравились ему «Вечера на хуторе близ Диканьки» в этом смысле. Они очень назидательны и в духовном таком отношении. Написано православным человеком. Бес всегда побеждается. И Вакула летит на бесе в Иерусалим, как Иоанн Новогородский летал на бесе в Иерусалим, а он в Петербург за черевичками летит. Все-таки силою креста, силою молитвы у Гоголя побеждается бесовская сила. А если человек сам поддается этой силе, то в силу своего внутреннего неправильного устроения духовного. В нем причина его погибели. А человек с твердой верой, как Вакула, конечно, оказывается победителем.

В. Емельянов: Мы будем уже скоро заканчивать. Конечно, 17 томов не литературоведу, не гоголеведу, а обычному простому обывателю не дотянуть, не осилить, просто не хватит времени у него, полно забот. Я понимаю, что вопрос немного провокационный, какие произведения совершенно необходимо прочитать современному человеку?

В. Воропаев: Прежде всего, конечно, это «Ревизор». Это про нас. Это пьеса о духовной беспечности людей. Городничий уверен, что он в вере тверд: «Зато я в вере тверд», когда ему говорят, что он взятки берет. «И каждое воскресенье бываю в церкви». И чем увереннее он об этом говорит, тем смешнее.

Л. Горская: Это как у нас сейчас. Все против взяток, но все права купили.

В. Воропаев: Совершенно верно, это про нашу жизнь. А сам когда идет к Хлестакову, по его понятиям к ревизору, говорит: «Если спросят, где церковь, на которую пять лет назад была ассигнована сумма, не забыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я уже рапорт подавал об этом. А то он сдуру скажет, что не начиналась…» Он украл деньги на церковь, а считает, что он в вере тверд. Понимаете? И собирается покаяться. Матерь Божия, помоги сейчас, пронеси, я такую потом свечу поставлю. На каждую бестию купца положу привезти по 16 пудов воска. Он собирается покаяться за счет купцов, но потом покаяться. А сейчас либо только пронесло. Эта духовная беспечность, которая присуща всем нам…Конечно, «Мертвые души». Хорошо бы и второй том прочитать, сохранившиеся главы. Это своеобразное завещание русской прозе второй половины XIX века. Здесь уже герои Толстого, Достоевского, Гончарова. «Выбранные места из переписки с друзьями». Это книга о том, как нам обустроить Россию, что нам делать с Россией, с самими собою. И, конечно, людям воцерковляющимся нужно прочитать «Размышления о Божественной Литургии». Это последнее, заветное сочинение Гоголя. Кстати, в нашем последнем издании впервые в комментарии текст Гоголя приведет в соответствии современной практики богослужения. В XIX веке там были другие ектении. И человек, придя с этой книжкой, будет в недоумении, что не так идет чинопоследование Литургии. У нас приведены комментарии, где соотносят текст Гоголя Литургии XIX века с современной практикой богослужения. Это будет очень полезно для понимания смысла богослужения. И главное, что это, повторяю, великолепная, блестящая, духовная проза. Так никто о Литургии не писал до Гоголя.

Л. Горская: Я хотела сказать, что глава из «Выбранных мест переписки» прозвучит в нашем эфире в апреле, это будет Светлое Воскресение.

В. Емельянов: Прекрасно. Владимир Алексеевич, мы благодарим вас, что нашли время приехать к нам в гости. Напоминаем, что на радио «Вера» была программа «Светлый вечер», её ведущие Владимир Емельянов и Лизавета Горская. Всего доброго!

Л. Горская: Всего доброго!

В. Воропаев: Спасибо.

В. Емельянов: До свидания.

Радио «Вера»




Лицензия Creative Commons 2010 – 2024 Издательский Совет Русской Православной Церкви
Система Orphus Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru