Издательский Совет Русской Православной Церкви: Юрий Кублановский: Русская педагогика будет возрождаться

Главная Написать письмо Поиск Карта сайта Версия для печати

Поиск

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ СОВЕТ
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Юрий Кублановский: Русская педагогика будет возрождаться 05.12.2014

Юрий Кублановский: Русская педагогика будет возрождаться

Издательский совет продолжает прием работ на детско-юношеский конкурс «Лето Господне». О том, как преподавать литературу в школе, как развить творческие способности юных дарований – рассказывает известный поэт, номинант Патриаршей литературной премии Юрий Кублановский.

– Юрий Михайлович, какие воспоминания остались у вас от школьных уроков литературы?

– Мне повезло. Моя мама работала преподавателем русского языка и литературы. С самого детства русская литература была в поле моего зрения и моих интересов. Мама была из тех наших педагогов, которые не ограничивались просто преподаванием. Она чувствовала себя учителем с большой буквы. Занятия нередко продолжались после школы у нас дома. Она была окружена верными ученицами, как это часто бывает с настоящим педагогами. Я такой же феномен наблюдал потом с Юрием Лотманом в Тарту. Дома у нас все время велись разговоры о литературе. Несмотря на то, что мама была достаточно советским человеком, в ней было много неординарного. А именно – любовь к Есенину, которую она прививала своим ученикам. Для начала 50-х годов это было достаточно необычно. А еще она прививала любовь к раннему авангардному Маяковскому. Поэтому в 12-13 лет я, помимо ортодоксальных советских поэтов типа Константина Симонова, знал уже и ценил «Облако в штанах» и футуристические стихи Маяковского. С детства и отрочества литература потекла у меня по жилам. Сначала русская, а по мере взросления – и европейская.

– В каком возрасте начались ваши собственные литературные опыты?

– Лет с 10-11 я стал заниматься в изокружке. И лет до 15 все мои интересы были сосредоточены на изобразительном искусстве. Я добился определенных успехов – мои акварели выставлялись на районных и областных выставках. И вдруг однажды я пришел в библиотеку имени Энгельса, которая, кстати, до сих пор носит это имя, и там наткнулся на первые сборники поэтов «оттепели» – Рождественского и Евтушенко. В 1962 году вышел сборник Беллы Ахмадулиной «Струна». То, что сейчас кажется потускневшим в поэтическом плане, в то время меня, мальчишку, пронзило. И вот тогда написались мои первые стихи. И после этого я уже не брал в руки кисти. Сначала я писал верлибры. Я был одно время под влиянием переводной поэзии, в том числе творчества Рене Шара. Он меня поразил. А из рифмованного писал в таком духе:

Я рыцарь польки и мандолин,

Глаза как дольки у мандарин.

Все, что написал, я собрал и отвез к моему любимому в ту пору поэту Андрею Вознесенскому. Это был 1963 год. Он одобрил мои поэтические опыты. Но решительно отсоветовал мне поступать в Литинститут, говоря, что это убьет мое дарование. Через год я поступил на искусствоведческое отделение МГУ. Нашел такой компромисс. Изучал историю мирового искусства. И никогда об этом не пожалел. Это придало моей поэзии новое измерение. Мои стихи достаточно предметны и визуальны за счет того, что мировое изобразительное искусство хранится в моей памяти настолько, что я могу сказать какая картина из какого музея. Даже если в подлиннике ее не видел.

– Как надо преподавать литературу в школе?

– Нужны хорошие продуманные антологии русской поэзии – для младших, для средних и старших классов. По 10-12 стихотворений каждого поэта. С проникновенным эссе о каждом из них. Такую работу должны выполнять высокоталантливые и преданные отечественной поэзии люди. Я надеюсь, что они есть до сих пор. И такие антологии должны стать путеводными маячками для молодых людей, которые хотят постичь, что такое русский язык, русская культура и их родина, которую невозможно представить без такого феномена как ее великая литература.

– Каким должно быть школьное сочинение? Как учитель должен вести уроки литературы?

– Все зависит от дарования педагога. Еще при советской власти началось формальное отношение к литературе как к предмету. Это происходило вот почему. Тогда литературу идеологизировали. И каждого писателя мерили степенью освободительной идеологии и оппозиционности к государственной власти. Первым поэтом при таком исчислении становился Некрасов. При этом забывали о позднем Пушкине, микшировали русские стихи Лермонтова, зато каждый должен был знать: «Прощай, немытая Россия». В школе практически не преподавали Достоевского. «Бесы» были в течение многих десятилетий просто запрещены в России. Их запретила еще Надежда Крупская по указке своего мужа. Наши школьники даже не знали, что это за великий роман. Деградация преподавания русской литературы в ее духовном объеме началась, когда довлела идеология. А затем удар по сознанию нанесла великая криминальная революция 90-х годов. Учительская профессия перестала быть необходимой, важной и престижной. В 90-е годы в провинции преподаватели падали в голодный обморок, когда им по многу месяцев задерживали зарплату. Все это ударило по русской педагогике. Только сейчас она начинает восстанавливаться. Недавно в Пензе была встреча президента Владимира Путина с педагогами России. Состоялся очень серьезный и важный разговор. Хорошо, что по телеканалу «Россия-24» он целиком транслировался. Можно было видеть какие у нас превосходные преподавательские силы. Еще не все погибло. Педагогика будет возрождаться.

– Нужно ли в школе преподавать курс «Основы православной культуры»?

– Увы, сейчас далеко не все педагоги готовы к тому, чтобы преподавать такой сложный предмет. Можно давать эти знания факультативно. Или эти темы имеет смысл вмонтировать в разговор о русской литературе. Когда в школе изучаются «Братья Карамазовы» – можно подробнее останавливаться на сценах со старцем Зосимой. Было бы только желание. Без русской церкви невозможно представить отечественную литературу. Церковь лежит в фундаменте всего лучшего, что есть в нашем отечестве.

– Как, на ваш взгляд, связаны Православие и русская литература?

– Для меня они неразрывны по духу. Если читать английскую, французскую литературу XIX-XX века и русскую литературу, которая уже была отделена от православной купели, все равно видна колоссальная разница. Например, с XVII-XVIII века во французской литературе главный персонаж – авантюрист, который часто и не бывает наказан, а, в конце концов, выходит героем. Еще в XVIII веке мораль существовала, а в XIX веке она исчезает совсем – и авторы от Стендаля до Флобера и Мопассана словно любуются низостью своего героя, его любовными приключениями, дурными поступками. Русская литература моральна. В ней не произошло идейной секуляризации. За счет того, что у нас другая история. И даже те литераторы, которые были более чем прохладны к православной церкви, например как Иван Тургенев – все равно их творчество пропитано христианским духом. А его рассказ «Живые мощи» каждый школьник должен учить наизусть. В советские годы в литературе доминировал соцреализм, где главным был конфликт хорошего с лучшим. Начиная с 90-х годов люди средних дарований объявили, что должны появиться в нашей литературе свои «Цветы зла». Они стали пестовать порок. Трудно читать современных писателей – это авторы без катарсиса. От литературы последних лет уцелеет немногое. Хотя сейчас она начинает набирать определенную духовную мускульную силу. Посмотрим. Многое будет зависеть от того, как будет развиваться наша страна, каким станет облик России к середине XXI века.

Татьяна Медведева




Лицензия Creative Commons 2010 – 2024 Издательский Совет Русской Православной Церкви
Система Orphus Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru