13.10.2014

Лермонтов и святыни Московии

200 лет назад, 15 октября 1814 года, родился Михаил Юрьевич Лермонтов. В журнале «Русский дом» опубликован материал к юбилею поэта.

Михаил Юрьевич Лермонтов родился в ночь с 14 на 15 октября 1814 года в семье отставного капитана Юрия Петровича Лермонтова и Марии Михайловны – представительницы древнего рода Столыпиных. Крестили его в церкви Трёх святителей возле Красных ворот почти как Христа на девятый день – 23 октября и, по настоянию бабушки Арсеньевой, не любившей зятя, назвали не Петром, как было принято и как настаивал отец, а по имени деда по материнской линии – Михаилом. Так с самого младенчества, с имянаречения, обозначился лермонтовский путь – наперекор.

Неподалёку, на Басманной, сохранился собор Петра и Павла, начертанный, по преданию, рукой Петра I. Семьи Лермонтовых, Чаадаевых, Лопухиных были прихожанами этого храма. Можно было при реставрации собора, которую упорно вёл настоятель о. Стефан, взывая к помощи соседей-железнодорожников из МПС, предусмотреть какой-то памятный и объясняющий знак. Но увы...

«...Москва моя родина и такою будет для меня всегда: там я родился, там много страдал и там же был слишком счастлив!» Эти строки Лермонтов пишет из юнкерской школы Санкт-Петербурга в письме от 2 сентября 1832 года Лопухиным, в младшую дочь которых Вареньку он был влюблён.

Московский период, трёхлетняя жизнь в бабушкином уютном доме на Малой Молчановке (сейчас там прекрасный музей), учёба в университетском пансионе и в самом университете, остался наиболее счастливым и поэтически плодотворным в его короткой и трагичной жизни. В Москве, на Поварской улице, в доме купчихи Черновой жила Екатерина Аркадьевна Столыпина, урождённая Анненкова, вдова родного брата бабушки и воспитательницы Лермонтова – Елизаветы Алексеевны Арсеньевой. В 1825 году после смерти мужа-генерала Столыпиной досталась подмосковная усадьба Середниково в Звенигородском уезде. В 33 км от Москвы по Октябрьской железной дороге находится станция Фирсановка, а от неё до отреставрированного Середникова всего 4 км. Совсем ещё юный Лермонтов не однажды приезжал сюда с бабушкой из Москвы, а с 1829 по 1832 год поэт жил здесь каждое лето.

Как Столыпина, так и Арсеньева были богомольны и посещали монастыри. Окрестных монастырей было три, и все почитаемые: Троице-Сергиева Лавра в Сергиевом Посаде, Новый Иерусалим близ Воскресенска и Саввино-Сторожевский монастырь под Звенигородом. Молодые юноши и девушки, собиравшиеся в Середникове, охотно сопровождали богомольных бабушек в многодневных походах, скрашивающих и просветляющих их летнюю жизнь. Ближе всего от Середникова находился Новоиерусалимский монастырь (18 вёрст), заложенный патриархом Никоном в 1656 году. В стихах Лермонтова той поры нашли отражение эти визиты в святые обители, и подчас трудно установить адресную принадлежность того или иного стихотворения. Так, в Воскресенске (нынешней Истре) Лермонтов отметил в тетради, что стихи написаны им «на стенах жилища Никона»:

Оставленная пустынь предо мной
Белеется вечернею порой.
Последний луч на ней ещё горит;
Но колокол растреснувший молчит…

В конце лета 1830 года Лермонтов побывал в Троице-Сергиевой Лавре, находящейся в 70 км от Москвы. «На следующий день, до восхождения солнца, – писала Екатерина Сушкова, знакомая поэта и предмет его полудетской влюблённости, – мы встали и бодро отправились пешком на богомолье; путевых приключений не было, все мы были веселы, много болтали, ещё более смеялись, а чему? Бог знает! Бабушка ехала впереди шагом; вёрст за пять до ночлега или до обеденной станции отправляли передового приготовлять заранее обед, чай или постели, смотря по времени… На четвёртый день мы пришли в Лавру изнурённые и голодные. В трактире мы переменили запылённые платья, умылись и поспешили в монастырь отслужить молебен».

Один слепой нищий, получив милостыню, по словам Сушковой, пожаловался, что перед этим какие-то молодые господа бросили ему в чашечку вместо денег камушки. В семье Столыпиных рассказывали, что Сушкова из шалости сама бросила нищему камень. Жестокая насмешка над человеком произвела на поэта столь сильное впечатление, что, вернувшись в гостиницу, он в то время, когда все остальные садились обедать, написал стихотворение «Нищий», обращённое к Сушковой, которая посмеялась и над его чувством:

Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!

Впечатления от посещения Саввино-Сторожевского монастыря отразились позднее в поэме Лермонтова «Боярин Орша»: бунтаря Арсения судят в просторном зале, напоминающем монастырскую трапезную с расписным потолком и стенами, украшенными резьбой и ликами святых. Но главное, дороги по живописной Московии, сама атмосфера её обителей, нимб духовных, исторических свершений над ними много дали будущему офицеру-патриоту и великому русскому поэту.

Александр Александрович МОСКАЛЁВ

"Русский дом"