Издательский Совет Русской Православной Церкви: Ольга Николаевна Куликовская-Романова: "Читать и наслаждаться книгой с чувством, толком, расстановкой, «жевать» ее, возвращаясь к понравившимся страницам, это – большое счастье"

Главная Написать письмо Поиск Карта сайта Версия для печати

Поиск

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ СОВЕТ
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Ольга Николаевна Куликовская-Романова: "Читать и наслаждаться книгой с чувством, толком, расстановкой, «жевать» ее, возвращаясь к понравившимся страницам, это – большое счастье" 17.05.2013

Ольга Николаевна Куликовская-Романова: "Читать и наслаждаться книгой с чувством, толком, расстановкой, «жевать» ее, возвращаясь к понравившимся страницам, это – большое счастье"

На вопросы редактора сайта ответила Председатель Благотворительного фонда имени Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны "Программа помощи России",  номинант Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия 2013 года Ольга Николаевна Куликовская-Романова.

Какие русские и зарубежные авторы Вам наиболее близки? Какие книги Вы перечитывали много раз?

Читать и наслаждаться книгой с чувством, толком, расстановкой, «жевать» ее, возвращаясь к понравившимся страницам, это – большое счастье. К сожалению, такие периоды в моей жизни были скоротечны. После учебы в Мариинском Донском институте благородных девиц в Югославии, когда по программе «проходили» литературу на русском, сербском, французском, английском языках, началась Вторая мировая война. Под бомбежками не очень-то посидишь с книжкой в руках. Уже в Венесуэле, куда эмигрировала наша семья, относительно много читала во время беременности дочерью Татьяной. В те 50-ые годы нам, русским беженцам, стала доступна советская литература.

Из русских классиков очень люблю Николая Лескова. До сих пор смеюсь, когда вспоминаю из «Соборян», как отец дьякон грозно говорил своей домохозяйке: «Эсперанса, провались!», - и сажал ее на крышу своей мазанки. Из зарубежных авторов много раз перечитывала произведения Виктора Гюго. Он близок мне возвышенной, романтической душой, изгнанничеством и возвращением на родину. Одно время у нас популярным сделали А. Солженицына. Прочла его «Матрёнин двор» по-русски и по-английски, другие вещи, но мне они не понравились как литература. Читала Солженицына, как пьешь лекарство. Пастернаковский «Доктор Живаго» произвел гораздо лучшее впечатление.

Жизнь в Советском Союзе, которую мы знали по эмигрантской литературе и периодике, предстала с совершенно иной стороны, ранее нам незнакомой. Помню, даже в гости брала с собой сборник рассказов М. Зощенко. Собравшись компанией, устраивали громкие читки и хохотали. Это был другой взгляд на жизнь и сама жизнь другая: герой рассказа приходит глаза лечить, а у него носки дырявые… Нам это было и непонятно, и смешно. Хотя в целом, благодаря чтению подобной литературы, Россия становилась ближе и понятнее.

Кого из современных авторов считаете наиболее талантливыми?

Трудно сказать, кого считать мне современным? Моя «современность» растянулась на восемь с лишним десятков лет. Поэтому будьте ко мне снисходительны, если отвечу невпопад. В связи с огромной загруженностью по делам нашего Благотворительного фонда имени Е.И.В. Великой Княгини Ольги Александровны затрудняюсь давать оценки литературному процессу в целом и расставлять современных писателей по степени талантливости. Из череды нынешних русских авторов выделяю тех, кого знаю лично как порядочного и совестливого человека, их произведения считаю правдивыми и талантливыми. Среди близких мне по духу назову кубанского казака Виктора Лихоносова, настоятеля Сретенского монастыря о. Тихона Шевкунова, лауреата Патриаршей литературной премии Виктора Николаева, есть и другие.

Как и почему Вы начали писать сами?

Толчком послужила встреча с родиной. И первый жанр, который пришлось освоить, - эпистолярный. В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века мой Супруг Тихон Николаевич, внук Императора Александра Третьего и родной племянник святого Царя Николая Второго, находился в активной переписке с молодыми русскими патриотами. Мне довелось помогать Тихону Николаевичу составлять эти Послания и Обращения, распечатывать их на машинке и носить на почту. Как ни парадоксально звучит, с нашей стороны данное эпистолярное творчество было абсолютно «чистым искусством» по помыслам. Нами двигали не жажда славы, корысть или чувственные эстетические наслаждения, а единственно – любовь к России.

В 1993 году мы с Тихоном Николаевичем должны были ехать в Новочеркасск, где возрождался кадетский корпус имени Государя Императора Александра Третьего. Но Господь судил иначе. В апреле Тихона Николаевича не стало. После дней траура все-таки выполнила волю почившего супруга: поехала в Новочеркасск и огласила перед кадетами, их педагогами и родителями Слово-Завещание Тихона Николаевича, присовокупив к нему и свое Обращение. Так вместе они и вошли в мои книги. Постепенно втянулась…

Чье мнение о книгах для Вас наиболее авторитетно?

Со времен отцовского наставничества и институтского ученичества (до сих пор помню, как писала разбор «Робинзона Крузо»), больше доверяю людям, которых знаю лично, а потом уже рецензиям и критическим статьям в газетах и журналах. А главное, опираюсь на духовные авторитеты, мнения знакомых архиереев, священников, исхожу из личного жизненного опыта и здравого смысла.

О чем планируете написать в будущем?

Сейчас работаю над книгой о судьбе русских беженцев, воспитании и образовании беженских детей за границей. В основе, как всегда, лежат реальные события и людские судьбы. Правда жизни всегда сильнее и ярче любой фантазии.




Лицензия Creative Commons 2010 – 2024 Издательский Совет Русской Православной Церкви
Система Orphus Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru