Издательский Совет Русской Православной Церкви: Почему существует непривлекательный имидж библиотек и библиотекарей? Ч. 4. Морально-нравственные и литературно-художественные причины

Главная Написать письмо Поиск Карта сайта Версия для печати

Поиск

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ СОВЕТ
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Почему существует непривлекательный имидж библиотек и библиотекарей? Ч. 4. Морально-нравственные и литературно-художественные причины 11.07.2012

Почему существует непривлекательный имидж библиотек и библиотекарей? Ч. 4. Морально-нравственные и литературно-художественные причины

Предлагаем нашим читателям цикл статей М.Ю. Матвеева, посвященных изучению имиджа библиотек. 

Статья 10

Морально-нравственные и литературно-художественные причины, влияющие на восприятие деятельности библиотек обществом, с одной стороны, достаточно очевидны, а с другой — труднее всего поддаются конкретным (и, главное, достаточно убедительным) формулировкам.

Морально-нравственные причины

Мнения, характерные преимущественно для зарубежных авторов

· «Упадок культуры общества очень сказывается на библиотечном деле… Особенно отрицательную роль здесь играют бюрократизм, антиинтеллектуализм и нигилизм.

Бюрократическая система порождает мелочность и жестокость, презрение к отдельным личностям, которых нужно обслуживать, воспринимает заботы людей как надоедливую помеху. …Когда люди понимают, что не могут контролировать события, влияющие на их повседневную жизнь, они становятся пассивными, как в летаргическом сне…

Существует два уровня антиинтеллектуализма. Первый — стремление посредственности противостоять творчеству, интеллекту и даже самоотверженности… Существуют библиотеки, в которых, кажется, лучше быть “тише воды и ниже травы”, чтобы не выделяться и не вызывать неприязни коллег… Второй уровень — состояние общества, для которого беседы и учеба не имеют большого значения; все заменяет телевидение и другие средства массовой информации с акцентом на развлекательность.

Нигилизм утверждает, что стремление к идеалу — пустая трата времени»[1].

Предполагается, что «Нужен такой тип библиотекаря, который обслуживает читателя с полным вовлечением в его проблемы, что само по себе является отрицанием того хищнического общества, к которому мы мчимся, общества, в котором все старые истины приобретают новое, страшное значение, где каждый за себя и только Бог за всех, где горе побежденным»[2].

Мнения, характерные преимущественно для отечественных авторов

· Как отмечал в свое время Д. Карнеги, «Библиотеки и музеи обязаны своими богатейшими коллекциями людям, которые не допускали и мысли, что их имена могут навсегда сгладиться из памяти»[3]. Однако в современной России этот постулат «срабатывает» плохо, поскольку много людей стало жить по принципу «после нас хоть потоп»: «… У большинства наших соотечественников весьма абстрактные, скудные и примитивные представления о нормах, ценностях и принципах морали, а с уровнем нравственности в стране серьезные проблемы. … Если профессиональной подготовке уделяется много времени…, то нравственное образование и воспитание происходит зачастую стихийно, как бог на душу положит»[4]. Что же касается меценатов, то «в нынешней “спонсорской поддержке” можно обнаружить лишь непосредственную корысть», и главная причина этого — «неверие в цели и идеалы государственной политики — если таковые вообще существуют, неуверенность в будущем страны, а следовательно, в перспективности своего дела и отсюда — стремление к сиюминутной выгоде»[5].

· В свою очередь, в научном сообществе «… преобладают не исследовательские, не познавательные мотивации, а потребность в социальном признании, настоящая пружина подражательного поведения. Поэтому равнодушие к положению библиотек, незаинтересованность в них есть признак отсутствия у интеллектуалов потребности в других знаниевых или смысловых ресурсах для собственной работы, для решения собственных проблем…

Деградация библиотек, естественно, не причина, а синдром несостоятельности интеллектуальных групп в России. Она свидетельствует о том, что нет тех сил и социального контекста, которые бы поддерживали режим воспроизводства глубинных слоев культуры и науки, а это значит, что разрушены наиболее рафинированные, тонкие мотивационные материи и формы гратификации интеллектуальной деятельности»[6].

· «Изменились и сами читатели. Состояние культуры в обществе, мораль “новых русских”, пагубно влияющая на молодежь, субкультура средств массовой информации, особенно телевидения, порождает воинственно-агрессивную категорию читателей, лишенных подлинной культуры, признающих только грубую силу, имеющих свои, отличные от культурных, антикультурные нормы и ценности бытия»[7]. Известные социологи с грустью констатируют, что массовая культура вытесняет настоящую культуру, формируя некий тип «усредненных» людей, читающих только Маринину или Донцову[8].

· «Проблема имиджа — больше чем проблема имиджа еще и потому, что это — проблема идеала, проблема того типа человека, в образе которого воплощены (реализованы) желания совершенства»[9]. Состояние российского общества дискредитировало даже героев (как реальных, так и литературных) — в сущности, в современной России «нет ни образа настоящего героя, ни даже образа антигероя. Типичной фразой стало “в обществе есть определенные силы, заинтересованные в…”»[10]. Соответственно, библиотекам становится все сложнее работать с читателями — в ситуации, когда все идеалы повергнуты, людей не привлечь в библиотеку[11]. Проблема идеала сказывается и на самой библиотечной профессии: «Будущее профессии зависит от отношения к ней молодежи, но очевидно также, что без романтических мифов привлекательность профессии приближается к нулю. Советские мифологические антологии вряд ли будут уместны в современном учебном процессе. А где взять новые мифы?»[12].

· Равнодушие общества к морально-нравственным ценностям влияет и на библиотекарей: «Библиотекарь получает небольшую заработную плату за свою работу, и это как бы утверждает его в моральном праве в рабочее время позволить себе посещать магазины, делать какие-то свои личные дела, считая такие свои действия вполне законными и обоснованными»[13]. С другой стороны, не столь хорош и имидж «последних святых на Руси»: он «отгораживает» библиотекарей от общества и деформирует саму профессию: «успех библиотеки сегодня чаще всего зависит не от профессионализма ее сотрудников, а от их героизма, энтузиазма, амбиций и чувства ответственности. Можно ли эти качества внести в список профессионально значимых качеств современного библиотекаря?»[14].

Таким образом, рассуждения о состоянии морали можно считать типично российскими — они есть и в библиотечной прессе, и в трудах по имиджелогии, и в работах социологов. За рубежом морально-нравственные аспекты никогда не рассматривались в качестве главной причины негативного имиджа библиотек и не входили даже в «первую десятку» подобных причин.

Причины литературно-художественного характера (стереотипы, созданные писателями, журналистами и режиссерами)

Интернациональные положения

· Библиотека в искусстве описывается как особое пространство, оторванное от окружающего мира. Это происходит из-за убеждения, что многие книги в жизни никогда не пригодятся. Библиотека в литературе и кино — мир книг, а не людей, недружественный по отношению к посетителям (книги «живут» дольше людей, и в библиотеке «говорят» мертвые авторы, а не живые люди). И, наконец, в библиотеке парадоксальным образом отсутствует настоящее время: «Настоящее — хаотично, иррационально, спонтанно, аморфно: в нем присутствует борьба мнений, конкурирующих друг с другом. Нельзя сказать, что именно из обсуждаемого станет истинным, а потому и достойным для размещения в “памяти мира”»[15].

· Одним из поводов для возникновения негативных представлений является то, что творческие профессии в некоторых отношениях абсолютно не совместимы с профессией библиотекаря — не совместимы, разумеется, не потому, что в последней нет никакого творчества, а потому, что у писателей и режиссеров совершенно иной взгляд на книгу, чем у библиотекарей: писатель, да и просто рядовой читатель, всегда работает с отдельно взятой книгой, которая нужна ему «здесь и сейчас», в то время как библиотекарь оперирует собранием в целом[16]. Конечно, утверждение о том, что писателям вообще не рекомендуется работать библиотекарями (во избежание появления соответствующих художественных образов)[17], достаточно спорно, поскольку попросту не применимо на практике (писатели обычно достигают известности на литературном поприще, уже опробовав себя в различных видах деятельности, в том числе и в библиотечном деле, а не наоборот). Тем не менее определенная доля истины в этом есть: писатель (да и любой другой «свободный художник») имеет совершенно иные привычки, распорядок дня и даже мировоззрение, чем библиотекарь, и многое в библиотечной работе ему может показаться нелепым или раздражающим.

Мнения, характерные преимущественно для зарубежных авторов

· Общий набор «ключевых слов», которыми пользуются писатели для описания библиотек, особых симпатий не вызывает: это «крысы, черви, пыль, тишина, лестницы, убежище, кладбище, лабиринт»[18]. (Сюда также можно добавить «склеп», «ад», «тюрьму» и прочие малопривлекательные понятия[19].) Описания библиотекарей тоже являются нелестными, и логика здесь такова: если книги являются отражением жизни, то библиотекари — всего лишь бледные копии живых людей. Именно поэтому в романах и возникает образ библиотекарей как «живых мертвецов», которые могут «ожить» только в том случае, если выйдут за пределы библиотеки, т. е. сменят профессию[20].

· Писатели, по роду своей деятельности неоднократно посещающие библиотеки, чаще всего «репродуцируют» свои собственные «читательские» страхи перед библиотекой как загадочным миром книг[21].

· У библиотекаря оказывается слишком много специфических функций и служебных обязанностей, чтобы они могли быть адекватно отражены в «небиблиотечных» источниках[22].

Мнения, характерные преимущественно для отечественных авторов

· «Что касается “прославления” библиотекарей через периодическую печать, телевидение и радио, то здесь их учреждения больше “прославляются” в связи с затоплениями, пожарами, хищениями книг и рукописей, неудачными директорами, чем потому, что ими делается нужная и полезная для общества работа. Сплошная “библиочернуха”, которая в сознании рядового обывателя распространяется и на тех, кто в библиотеках работает»[23]. «В последнее время библиотеки переживают прессинг со стороны средств массовой коммуникации. Печать и телевидение настойчиво внедряют в сознание мысль: мало зарабатываешь — меняй профессию, ищи другие пути в жизни. Пропагандируются успешные карьеры лиц, имеющих, например, медицинское образование и работающих предпринимателями. При этом никто не задает вопроса о том, сколько денег государство потратило на подготовку специалиста, вынужденного стать бизнесменом…»[24].

· В отличие от зарубежных исследований последних лет, результаты которых не свидетельствуют об ухудшении художественных образов[25], ситуация в России несколько иная: бурный рост некоторых «легких» жанров (прежде всего, детективов, триллеров и фэнтези) привел к резкому ухудшению описаний библиотек и библиотекарей и, говоря более широко, — девальвации книжной тематики как таковой. По мнению М. Ненашева, «Сохранится ли в нынешних условиях российское традиционное бережное и трепетное отношение к книге — вопрос, на который … сегодня нет ответа. Дело в том, что ныне этому препятствует вся атмосфера жизни российского общества, когда рынок деформировал отечественное книгоиздание и выбросил на задворки серьезную книгу; место ее заняли преимущественно издатели и писатели скороспелых триллеров (им принадлежит ныне более 60% всех художественных изданий)»[26].

Перечисленные в этой статье (равно как и в предыдущих статьях) причины, разумеется, не исчерпывают всего, что может оказывать негативное влияние на имидж библиотеки. Однако и перечисленных позиций вполне достаточно, чтобы прийти к выводу о том, что многие «слагаемые» имиджа библиотек не зависят от их непосредственной деятельности. По мнению В. Д. Стельмах, «очевидно одно — в условиях неразработанности новой культурной стратегии судьба библиотек оказывается полностью зависимой от весьма субъективных и изменчивых слагаемых — стечения обстоятельств, разумности и интеллигентности местного начальства, авторитетности руководителей культуры и т. д.»[27]. Вполне объясним и пессимизм зарубежных авторов, затрагивающих проблему имиджа: «Итак, в обществе, где библиотечное образование не ценится, а вузы не могут набрать достаточного количества студентов, где широкая публика не имеет четкого представления о работе библиотекаря, где библиотеки испытывают постоянные проблемы с комплектованием, где большинство населения находит, что оно может прекрасно обойтись и без библиотек, и где масс-медиа без конца распространяют негативные стереотипы библиотекарей, как же мы можем изменить и “переиграть” наш имидж? … В современных условиях действительно положительный имидж библиотекаря — дело практически невозможное…

Для широкой публики фраза “А вы не похожи на библиотекаря!” — это комплимент библиотекарю. Негативный имидж настолько силен, что “искажает перспективу” даже для людей, хорошо знающих библиотекарей. Всем студентам-тихоням, любящим читать книги, даже заслуженные профессора советуют стать библиотекарями — так что же говорить об остальной публике?»[28].

В связи с обилием негативных моментов можно поставить и вопрос о возможных «противовесах». Внешних факторов, оказывающих положительное влияние на имидж библиотек, существует не так и много. В профессиональной печати отмечается «повышение роли знания, которое в глазах современной молодежи становится материальной силой: чтобы получить хорошо оплачиваемую специальность юриста, менеджера или маркетолога, нужно овладеть премудростями науки. Принципиально меняются вузовские и школьные программы, функционируют новые типы учебных заведений… К тому же вновь создаваемые вузы, в том числе и частные, как правило, не имеют своих библиотек. Книги, тем более по модным специальностям, стоят дорого, свежие сведения из новых областей знания во фрагментарном виде можно найти лишь в периодических изданиях — даже обеспеченным людям не уследить за этим потоком информации. Для малоимущих, не имеющих домашнего доступа к Интернет (а таких в России большинство), публичная библиотека и вовсе остается пока единственным общедоступным бесплатным информационным институтом»[29]. Таким образом, имидж сводится к простой востребованности библиотек обществом, однако с этим утверждением полностью согласиться нельзя, поскольку большая посещаемость еще не означает хорошего отношения к библиотеке или, тем более, к библиотечной профессии[30].

Примечания



[1] Морозова Л. Е. Личность библиотекаря в американской профессиональной печати // Науч. и техн. б-ки. 1991. № 11. С. 28—29.

[2] Фоскетт Д. Дж. Кредо библиотекаря: без политики, без религии, без морали // Библиотечные кадры: статус, использование, непрерывное образование: науч. реф. сб. / РГБ; сост.: С. Д. Колегаева, Л. Б. Хайцева. М., 1996. С. 19—20.

[3] Карнеги Д. Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей. Свердловск, 1990. С. 107.

[4] Палтусова В. М. Профессиональный имидж: учеб. пособие / Перм. гос. техн. ун-т. Пермь, 2001. С. 101.

[5] Мещанинов А. А. Образ компании. М., 2001. С. 28.

[6] Гудков Л. Д., Дубин Б. В. Российские библиотеки в системе репродуктивных институтов: контекст и перспективы // Новое лит. обозрение. 2005. № 74. С. 196—197.

[7] Алтухова Г. А. Беседы об этике и имидже // Библиотека. 1998. № 2. С. 40.

[8] Дубин Б. В. Безъязычие // Знание сила. 1998. № 11/12. С. 41.

[9] Рябикина З. И. Культуральная и индивидуальная обусловленность самопрезентации // Имиджелогия-2005: материалы Третьего Междунар. симпозиума по имиджелогии / под ред. Е. А. Петровой; Акад. имиджелогии; Рос. гос. соц. ун-т; Рос. психол. о-во. М., 2005. С. 82.

[10] Федоров И. А. Имидж как программирование поведение людей. Рязань, 1997. С. 100.

[11] Коптяева М. В. Профессиональная культура современного библиотекаря // Библиотечное общение: традиции, инновации: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 27 июня 2005 г. / ФГОУ ВПО ВСГАКИ; сост. и авт. предисл. С. А. Езова; отв. ред. Т. А. Немчинова. Улан-Удэ, 2005. С. 77; Ракитов А. И. Если есть такая философия… Философия библиотечного дела // Библиотековедение. 1996. № 4/5. С. 89.

[12] Соколов А. В. Библиотечная мифология: вчера, сегодня, завтра // Библиотековедение. 2006. № 1. С. 117.

[13] Азарова В. А. Обслуживание читателей: техника профессионального поведения библиотекаря: моногр. Самара, 1998. С. 35.

[14] Коптяева М. В. Профессиональная культура современного библиотекаря // Библиотечное общение: традиции, инновации: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 27 июня 2005 г. / ФГОУ ВПО ВСГАКИ; сост. и авт. предисл. С. А. Езова; отв. ред. Т. А. Немчинова. Улан-Удэ, 2005. С. 77.

[15] Гениева Е. Ю. Библиотека как центр межкультурной коммуникации. М., 2005. С. 45.

[16] Pernoo M. Images et portraits de bibliothécaires, littérature, cinéma: colloque «Histoire des bibliothécaires» (Lyon, 27—29 nov. 2003) / Centre de Recherche en Histoire du Livre; Bibliothèque municipale de Lyon. URL: http://www.enssib.fr/bibliotheque-numerique/document-1245

[17] Там же.

[18] Chaintreau A.-M., Lemaitre R. Fanny Libraries // The Image of the library: studies and views from several countries: collection of papers / ed. by V. D. Stelmakh. Haifa, 1994. P. 42—43.

[19] Stelmakh V. D. The image of the library // The Image of the library: studies and views from several countries: collection of papers / ed. by V. D. Stelmakh. Haifa, 1994. P. 13.

[20] Там же. P. 65.

[21] Gerard D. The fictional librarian // The Image of the library: studies and views from several countries: collection of papers / ed. by V. D. Stelmakh. Haifa, 1994. P. 93.

[22] Зоркая Н. А. Образ библиотекаря в немецкоязычной художественной литературе // Библиотековедение и библиография за рубежом. 1983. № 95. С. 101.

[23] Фонотов Г. П. Таков он, библиотекарь: популярная беседа в форме диалога для библиотекарей и не только... М.: Либерея, 1997. С. 30.

[24] Сукиасян Э. Р. Новые подходы, иные решения. (Современная кадровая ситуация. Пути выхода из назревающего кризиса) // Науч. и техн. б-ки. 2004. № 6. С. 54—55.

[25] Helms В. L. Reel librarians: the stereotype and technology: a master’s paper submitted to the faculty of the School of Inf. and Libr. Science of the University of North Carolina at Chapel Hill in partial fulfillment of the requirements for the degree of master of science in library science / advisor B. B. Moran. Chapel Hill, 2006. 48 p.; Sarkanen A. The Three «S’s»: Shhh, Shelve, and Stamp: an investigation of the extent to which the public view the role of the librarian is influenced by the media: A study submitted in partial fulfillment of the requirements for the degree of master of arts in librarianship at the University Of Sheffield. Sheffield, 2005. 89 p.

[26] Ненашев М. Отлучат ли россиян от книги? // Лит. газ. М., 2002. 22 мая.

[27] Стельмах В. Д. Библиотека — храм или мастерская? Мнения, предложения, ожидания // Библиотека и чтение: Проблемы и исследования: сб. науч. тр. / РНБ; РГБ; сост.: В. Д. Стельмах и др.; ред. Н. А. Ефимова. СПб., 1995. С. 25.

[28] Helms В. L. Указ. соч. Р. 44.

[29] Матлина С. Г. В какую сторону направлен вектор обновления? // Библиотека. 2000. № 9. С. 27.

[30] The Library in society: a study of the public library in an urban setting / B. Luckham. London, 1971. Р. 75.




Лицензия Creative Commons 2010 – 2024 Издательский Совет Русской Православной Церкви
Система Orphus Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru