03.07.2020

Христоцентричность подлинной историографии

У Русской Церкви и истории как литературного просветительского жанра давние, традиционные отношения, идущие со времен крещения Руси. Первыми русскими историографами были монахи-книжники, летописцы, жившие в монастырях или при архиерейских подворьях. Составление летописей, рассмотрение минувших событий и нередко обобщение их до уровня христианского философско-нравственного урока было для книжников не просто «социальным заказом» церковной или светской власти. Для монаха-летописца его труд был в полном смысле слова богопознанием и богосозерцанием, проникновением в глубины Промысла Божия. В событиях истории виделась прямая воля Божия.
Пушкин обессмертил образ такого летописателя, верного и богобоязненного христианина, в своем смиренном и бесстрастном Пимене. В новейшее же время летописца назвали пристрастной пропагандистской обслугой церковно-светского начальства. Словами историка Н. С. Борисова, «на опустевший престол пушкинского Пимена усадили щелкопера по прозвищу “Чего изволите”?» Но в отношении летописцев, по крайней мере до XVI в., такая трактовка — вульгарное упрощение или просто клевета.
Древнерусскому летописцу была ведома простая истина — сознательное искажение истории, «сказаний» старины, минувших судеб народов есть не просто ложь. Это мятеж против Бога, грех не меньший, чем хула на Духа Святого…
Наше время дало нам возможность наблюдать такое изумительное явление, как масштабные войны целых народов со своей историей. Мы видим это на Украине, теперь наблюдаем в США и чуть ли не по всему западно-христианскому миру. Увидеть это сто лет назад в России нам не довелось, но то, что происходит сейчас на Западе, идентично той войне с историей и с памятью, что происходила у нас после революции 1917 года.
Серые кардиналы мировых исторических процессов, те, кто берет власть над странами и цивилизациями в свои руки незаконными путями, хорошо знают: стирая из памяти народа истинную историю, они уничтожают этот народ, превращая его в легко управляемый «материал», в глину, из которой можно лепить что угодно и сколь угодно уродливое.
Для чего искажают историю? Чтобы прикрыть свои былые или настоящие преступления, возвеличив их как благородные деяния. Это делают те, чья гордыня приписывает им не совершенные подвиги. Те, кто не желает переменять ум — идти к покаянию. Кто противится воле Божьей, ставя выше волю человечью. Кто клевещет на истинного Творца истории, приписывая Ему то, чего Он не делал. Кто пытается напяливать белые одежды Истины на ветхие лохмотья своего греха…
Перед современным историком-христианином стоит та же задача, что и перед древним книжником-летописцем: не погрешать против истины во всех смыслах этого слова – ни истины фактографической, ни Истины с большой буквы, против метафизической сути любого исторического процесса и явления, происходящего либо волею Божьей, либо попущением Господним.
Современному историку-христианин следует знать и помнить то, что выразил в одной из своих книг протоиерей Валентин Свенцицкий: «Исторический процесс — это, с одной стороны, созидающееся Царство Христово — Святая Церковь, а с другой — созидающееся царство антихриста… Смысл всех исторических изменений лежит в процессе моральной дифференциации, которая окончательно отделит Царство Христово от царства антихриста… Внешняя история мира есть простое следствие этих внутренних столкновений, этой борьбы».
Современный историк-христианин, наследуя богоискательский взгляд на историю наших древних летописцев, должен быть историософом и ясно представлять себе, что вся мировая история, и письменная, и дописьменная, есть история Церкви, зародившейся еще в раю, восстановленной во времена ветхозаветных патриархов, а затем обновленной Христом, и история противления ей. История человечества вертится вокруг своего Солнца — Слова-Логоса, которым сотворен мир, Сына Божьего, создавшего Церковь. И вся эта история есть долгий, трудный путь спасения людей от ада, который они сами готовят себе, в том числе прямо на земле.
Внецерковное, атеистическое сознание, естественно, отвергает эту мысль – о Христоцентричности истории. Но без ясного понимания того, что Творец истории – Бог, а человек в исторических процессах является Его сотворцом, что история вся проникнута метафизическими смыслами, нельзя до конца, во всей глубине осознать события, происходившие, например, в отечественной истории – татаро-монгольское иго, Смуту начала XVII века, нашествие Наполеона в 1812 году, революции 1917 года, массовый террор советской власти против народа, тяжелейшую войну с нацистской Германией и нашу конечную победу в ней.
История России — это история ее Церкви и взаимоотношений народа с Богом, и в любых процессах стоит искать церковный вектор.
Светские историки, изучающие древнерусское летописание, доныне не отвечают однозначно на вопрос, для каких общественных целей писались летописи. Превалирует, как уже было сказано, версия обслуживания летописцами интересов властей.
Для кого и чего их на самом деле писали? Вряд ли для чтения в храмах перед прихожанами. И вряд ли их читали монахам во время монастырских трапез наравне с житиями святых. «Целевая аудитория» летописей была намного уже.
Это, во-первых, те, кто призван самим Богом быть Его первейшим сотворцом в истории, -- власть, правители. Чтобы быть достойными звания именно сотворца, а не противника и разрушителя, правители должны знать, как действует в человеческой истории Промысл Божий. И не поворачивать пути своих стран и народов поперек Высшей воли. Не вводить в великие грехи и соблазны подданных. Не учить злу, не быть примером злодейства, развращая народ.
И вторая, или даже скорее первая, целевая группа, для которой предназначались летописи, – это сами монахи-книжники, призванные богословствовать, учить всех прочих христиан.
Если в человеческой истории действует Промысл Божий (а об этом говорят и Ветхий, и Новый Завет), значит, история — обширнейшее поле для познания Бога. А богопознание — прямой долг любого христианина.
Существует несколько путей естественного богопознания, т. е. познания через исследование тварного мира. Эти пути: изучение природы, человека и истории человечества. Как пишет в книге «Догматическое богословие» протоиерей Олег Давыденков, «…Исследование человеческой истории с целью выявления в ней непрестанно действующего Божественного Промыcлa может рассматриваться как… способ естественного богопознания».
Бог, управляющий историческим процессом, открывает Себя миру в Своих деяниях. И в изучении событий истории познается воля Господня, Его любовь к людям и странам, хотя бы самым диким и непросвещенным. Его долготерпение к тем, кто совершает самые невероятные человеческие преступления. И Его «педагогические меры» по исправлению нравов целых народов. К примеру, одна из мер, хорошо знакомая Древней Руси и понятная летописцам, — нашествия степняков-язычников. «Наказывает Он нас нашествием поганых; это бич Его, чтобы мы, опомнившись, воздержались от злого пути своего… Через… мучения от них познаем Владыку, которого мы прогневали», — говорит «Повесть временных лет».
В деяниях человеческих Бог рассказывает народам о них самих — об их пороках и добродетелях. И делает это для научения, вразумления, предостережения.
Сохранить в памяти потомков исторические события в их точности и назидательности значило для летописца стать переписчиком Книги, которую пишет от создания мира Творец. Это было прикосновение к святыне — только так понимал он свой труд. И у современного историка-христианина к букве и духу Истории должно быть почти такое же отношение, как к букве и духу Священного Писания. Назидания истории спасительны для народов, как спасительны для человека слова Писания. Для народа забыть свое прошлое все равно что для христианина выбросить Евангелие. А тот, кто ложно переписывает Книгу истории, — все равно что разбойник.
***
Конференция в Издательском совете прошла в рамках работы Комиссии по вопросам общественной жизни, культуры, науки и информации Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви.