Издательский Совет Русской Православной Церкви: Юрий Кублановский: «В моей жизни три узловые точки – Рыбинск, Санкт-Петербург и Крым»

Главная Написать письмо Поиск Карта сайта Версия для печати

Поиск

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ СОВЕТ
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Юрий Кублановский: «В моей жизни три узловые точки – Рыбинск, Санкт-Петербург и Крым» 05.07.2016

Юрий Кублановский: «В моей жизни три узловые точки – Рыбинск, Санкт-Петербург и Крым»

Интервью лауреата Патриаршей литературной премии поэта Юрия Кублановского.

Шестнадцатилетним парнишкой он уехал из родного Рыбинска в Москву "защищать" опальных поэтов. Первый сборник его стихов издал Иосиф Бродский. Его вынудили покинуть родину, но он вернулся. Он с восторгом приветствовал воссоединение Крыма с Россией, но не испытывает оптимизма, глядя на современных политиков – как российских, так и европейских. Юрий Кублановский, поэт, искусствовед и историк, лауреат премии Александра Солженицына и Новой Пушкинской премии, встретился с крымчанами в международном медиаклубе "Формат А3", поделившись с собравшимися своими мыслями о политике, искусстве, литературе, непростых моментах истории, противоречиях современной жизни и тревогами о будущем.

"Адрес Вознесенского я узнал в "Мосгорсправке"

Начал встречу Юрий Михайлович рассказом о своей жизни, детстве, юности:

– Родился я в Рыбинске, в сорок седьмом году в типичной семье провинциальных русских интеллигентов. Отец был актёром, мама преподавала в школе русскую литературу. Вот что помню из детства: встаю утром, а мама сидит на постели в ночной рубашке и плачет: "Юрка, сегодня умер Сталин…".

– Сначала я хотел стать художником и класса с четвёртого ходил в изокружок, – продолжил собеседник. – Но всё изменила случайно попавшаяся мне на глаза книга Пастернака "Сестра моя – жизнь", наткнулся на сборники Ахматовой, Вознесенского, начал писать стихи – и сразу же разучился рисовать: очевидно, музы не прощают предательства…

А потом шестнадцатилетний Юра направился в Москву – защищать опальных литераторов.

– Я был правдолюбцем, – улыбается Кублановский. – В 1963 году вышла статья Хрущёва, буквально разгромившая творчество людей, произведениями которых я зачитывался, – Ильи Эренбурга, Андрея Вознесенского. И я недолго думая решил поехать в Москву поддержать их. Тогда билет на поезд из Рыбинска в столицу стоил всего два пятьдесят. На разгрузке баржи я заработал семь рублей и втайне от мамы просто сбежал. Приехал в столицу, узнал в "Мосгорсправке" адрес Вознесенского. Он сам открыл мне дверь, а я сказал: "Вот, приехал Вас поддержать!". Так же пришел и к Эренбургу. Удивительно, но у меня с ними завязалась крепкая дружба. Они мне даже потом писали в Рыбинск – мама сначала не верила, что такие маститые литераторы посылают письма мальчишке из провинциального городка.

"Была жажда пойти дальше поэтов оттепели"

В Литинститут храброму юноше Вознесенский поступать отсоветовал, а порекомендовал искусствоведческий факультет МГУ.

– Тогда это был единственный "блатной" факультет, где учились в основном детки номенклатуры, – вспоминает Юрий Михайлович. – Надо было сдавать искусство – предмет, который в школе не преподавали. Но отступать было некуда. Мама твёрдо решила оградить меня от диссидентства и даже договорилась, чтобы я служил в армии на подводной лодке целых четыре года. Но не судьба! Поразительно, я все экзамены сдал на "пять" и, несмотря на засилье высокопоставленных абитуриентов (со мной поступал сын Александра Фадеева), меня, тогда уже токаря второго разряда, окончившего вечернюю школу, приняли! И понеслось!

После окончания университета Юрий Кублановский отправился на… Соловки. Работал экскурсоводом, а заодно открывал для себя пласт нашей истории, о которой тогда не принято было говорить, узнавая подробности у родных бывших заключённых.

В конце семидесятых случилось то, что перевернуло его жизнь – молодой поэт переправил свои стихи находящемуся в эмиграции Иосифу Бродскому.

– Вскоре в издательстве "Артис" вышла первая моя книга, – совершает Кублановский очередной экскурс в прошлое. – Через Беллу Ахмадулину мне передали сигнальный экземпляр, а через несколько дней нагрянули сотрудники КГБ, и, не мудрствуя лукаво, предложили мне уехать на Запад, сказав: "Второго Гумилёва мы из вас делать не хотим". Так в октябре 1982 года я оказался в Вене.

"Через восемь лет вы вернётесь в Россию"

Потом был Париж, работа в газете "Русская мысль" и на радио "Свобода", знакомство с Александром Солженицыным.

– Ещё в Союзе в самиздате я выступил с открытым письмом на двухлетие высылки Солженицына и всегда считал себя его идеологическим учеником, – признаётся московский гость. – Помню, он написал мне: "Юрий Михайлович, не беспокойтесь, ровно через восемь лет вы вернётесь в Москву". Признаюсь, эмиграция всегда была для меня болью, незаживающей раной, но тогда к власти пришёл Андропов и я даже представить себе не мог, что возвращение возможно. Однако многое менялось – в 1988 году мои стихи впервые напечатали в журнале "Знамя", а уже в 1989-м я приехал и через некоторое время получил от Сергея Залыгина приглашение возглавить отдел публицистики журнала "Новый мир".

Но вскоре нашему собеседнику пришлось увидеть истинное лицо новой России.

– Когда я, вернувшись в Россию, увидел Гайдара и прочих "чикагских мальчиков", то многое понял, – вспоминает Кублановский. – Вначале мы выступали с Солженицыным по Первому каналу, а потом его собственник Борис Березовский быстро "обрубил" эти передачи. Вообще годы ельцинизма были для меня самыми богомерзкими. Разбомбленная Югославия, одиночество, крушение надежд… А ещё говорили, что тогда была свобода, а сейчас тоталитаризм! Помню, приехал я как-то в Рыбинск, идём мы с приятелем мимо ресторана, а оттуда несётся шансон: "Воруй, воруй, Россия!". Мы мечтали о возрождении моральной силы нашей родины, а не о том, чтобы её богатства разворовывали в особо крупных размерах всякие Березовские, Ходорковские, Чубайсы!

"Настают времена, когда будет решаться судьба цивилизации"

Без розовых очков смотрит Юрий Михайлович и на современную Европу:

– То, что там сейчас происходит, отличается от той Европы, куда я эмигрировал в восьмидесятые, настолько же, насколько советская Россия отличается от России сегодняшней. Перемены эти, мягко говоря, далеко не в лучшую сторону. Да и тех ярких лидеров, которых я ещё застал, будучи в эмиграции, сегодня ни в одной европейской стране нет. Похоже, настают страшные времена, когда будет решаться судьба цивилизации. А современное человечество к столь тяжким испытаниям не готово.

К западным ценностям Кублановский сегодня относится скептически:

– Никакой свободы слова на Западе сегодня нет и в помине, тамошние СМИ гораздо более тоталитарны, чем наши при СССР. А сколько грязи выливают на Путина! Даже Сталиным в своё время так не пугали. И это притом что странам Европы не Путина и Россию надо бояться, а сотен тысяч беженцев с Ближнего Востока. Женщин, детей, стариков там малая толика, практически семьдесят процентов мигрантов – это просто дезертиры, здоровые самцы, кобели, не пропускающие ни одной женщины на улице. А Меркель ещё им даёт абонементы на посещение бассейнов!

"Крым – часть моей судьбы"

Конечно, не обошлось без вопроса об отношении гостя к воссоединению Крыма с Россией.

– Крым – часть моей судьбы и по культуре, и по жизни, – признался Кублановский. – Сюда мама привозила меня ещё в детстве. Помню, в Ялте я занимал очередь в ресторан, стоял час, а потом мы ели борщ, бифштекс с яйцом и компот. Позже ваш полуостров стал для меня символом той ушедшей России, исхода Белой гвардии, Гражданской войны… Когда в Киеве начался порождённый бесовщиной Евромайдан, я сразу подумал: что будет с Крымом? Поэтому известие о его воссоединении с Россией стало для меня одним из лучших моментов жизни. Я уже немного поездил по крымским городам. Увы, радость от созерцания здешних красот омрачается картинами бесхозяйственности – здесь нет даже завода по переработке мусора. Тревожит и то, что многие стали рассматривать Крым как объект курортной эксплуатации, желая вместо того, чтобы "лечить" полуостров, вкладывать в него деньги, просто выжать из него по максимуму.

– И что же надо делать, чтобы "вылечить" наш полуостров? – поинтересовался обозреватель "Нового Крыма".

– Рецепт прост и сложен одновременно. Во всех областях нашей жизни есть талантливые, умные, порядочные люди, и руководству государства надо сделать всё, чтобы именно они получили доступ к влиянию на то, что происходит в обществе, пополнили ряды управленцев. Ведь, что греха таить, многие из тех, кто правит нами сегодня, родом из тех самых лихих девяностых. Скажу откровенно: надеяться сегодня можно только на трёх человек: Путина, Лаврова, Шойгу – больше не на кого.

"Из мира уходит красота"

Последний вопрос касался не истории и политики, а того, чем собственно и занимается Юрий Кублановский, – творчества.

– С поэзией сегодня происходит то же, что и со всем остальным, – печально констатирует литератор. – Уходит культура, уходит книга. Практически ушла живопись. Окончательно я понял это в Париже, на выставке Роберта Раушенберга. Крашеное чучело козла стоило столько же, сколько полотна Рафаэля! Из общества уходит красота, и это трагично. Вместе с христианством ушла большая тема, а другая не найдена. Поэтов, художников, композиторов, которые были бы мирами, явлениями, сегодня нет. Все спешат куда-то, а творчество требует миросозерцания, чувствования, умения мыслить. Хотя, возможно, в России ещё не всё потеряно, ведь у нас писать стихи – это потребность.

Зашёл разговор и об "извечном русском вопросе" – национальной идее. Ответ был коротким и ясным:

– Национальную идею не выработаешь наспех. Она должна родиться.

Источник




Лицензия Creative Commons 2010 – 2024 Издательский Совет Русской Православной Церкви
Система Orphus Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru