22.06.2020

Детская литература: на перепутье?

На какие книги стоит обратить внимание и как не «обнулить» у ребенка любовь к чтению? Директор издательства «РОСМЭН» Борис Кузнецов о литературных трендах, сюрпризах издательского бизнеса и лечебно-профилактических книгах.

Издательство «Росмэн», основанное в 1992 году, сегодня стало признанным лидером детского книгоиздания в России. Здесь не боятся экспериментировать с темами, жанрами, форматами, издательство ежегодно проводит конкурс «Новая детская книга», устраивает масштабные встречи любителей фэнтези из клуба Terra Incognita и, конечно, дарит нам замечательные детские книжки. Именно «Росмэн» познакомил российских читателей с романами Джоан Роулинг (в качественном переводе, после которого дети отказываются читать истории о Гарри Поттере, в которых Дамблдора называют Думбльдором, а Долгопупса Длиннопоппом). «Росмэн» принадлежат эксклюзивные права на многие произведения классиков детской литературы – Алана Милна, Джеральда Даррелла, Памелы Трэверс, Андрея Усачёва, Юрия Сотника.

– «Росмэн» 28 лет, солидный возраст для детского издательства. Борис, почему вы выбрали именно издательскую деятельность?

– Я пришел в издательство 19 лет назад. Сначала работал заведующим редакцией, а уже в 2009 году стал директором. Скажу честно, книгоиздание не было моей детской мечтой. В детстве я любил рисовать. А еще меня увлекала история. Последнюю привязанность я последовательно и осуществил – получил историческое образование. Окончил аспирантуру МПГУ, защитился, преподавал, наметил тему для докторской. Но 1990-е не были лучшими годами для историков и исторической науки. Зарплаты научных сотрудников были символическими, а дома начали заводиться дети. Я стал подрабатывать статьями и исторической публицистикой, работал для «Большой российской энциклопедии». А потом пришел в издательство «Валдос». И вот уже оттуда меня бросило в детство. Пришел в «Росмэн», начал заниматься детскими книгами, и вот уже 19 лет с ними не расстаюсь. Эта работа дарит много радости и много драйва. Я всегда любил книгу и был неравнодушен к иллюстрации.

– Если говорить о цифрах, то группа компаний «Росмэн» – это…

– Книги, игрушки, товары для творчества. Это 480 профессионалов в разных областях – редакторы, менеджеры, переводчики, дизайнеры; 14 миллионов детских книг, изданных только за прошлый год; 2500 наименований книг в постоянном доступе; перевод наших книг на 18 языков мира. А если говорить о рекордах, то можно похвастаться тиражами – самой тиражной в истории «Росмэн» стала седьмая книга о Гарри Поттере, было продано 2 миллиона 100 тысяч экземпляров «Даров Смерти».

– По мнению экспертов РКС, из-за карантина многие издатели потеряли до 80 процентов прибыли. Как ситуация с пандемией коронавируса сказалась на вашем издательстве?

– Как и всем издательствам, нам пришлось отказаться от некоторых проектов. В первую очередь убрали из редакционных планов книги, которые были ориентированы на массового покупателя. Если называть вещи своими именами, можно сказать, что население не беднеет, оно нищает. Это приводит к тому, что рынок теряет массового покупателя, которому в ближайшее время, скорее всего, будет не до книг.

– Уже 10 лет «Росмэн» занимается не только изданием книг, но и производством игрушек. Эти два вида деятельности развиваются параллельно или проекты пересекаются? К примеру, вы собираетесь издать книжку про лисенка и сразу же запускаете в производство плюшевых лисят?

– Группа компаний, специализирующаяся на самой разной продукции для детей, – это очень удачная диверсификация бизнеса, она дает много новых уникальных возможностей. Так, например, компания «Росмэн» вывела на российский рынок известный мультимедийный проект «Свинка Пеппа». Будучи комплексным поставщиком в рамках успешного бренда, мы развернули и поставили в магазины большую линейку игрушек, игр, канцелярских товаров. Игрушки как производная от книжек – процесс более сложный. За рубежом есть такие примеры, показательный – Груффало. Из книги английской писательницы Джулии Дональдсон этот персонаж перекочевал на полки магазинов игрушек, стал большим игрушечным брендом. На российском рынке примеров таких успешных коммерческих проектов пока нет. Но все меняется – паттерны восприятия, каналы дистрибуции.

– Вы про онлайн-продажи? Мне кажется, детские книги все-таки приятнее покупать в обычных книжных, где можно полистать страницы, рассмотреть картинки, оценить качество бумаги…

– Можно много дискутировать на эту тему, но практика показывает, что покупатели онлайн-магазинов делают более осознанный и глубокий читательский выбор. На интернет-площадках можно продавать более сложные книги с опережающим контентом. Примерно 60-70 процентов розничных книжных магазинов предпочитают работать с привычным ассортиментом – они хотят видеть на своих полках стихи Барто, сказки Андерсена и «Золотой ключик». И это, как правило, не консерватизм закупщиков и товароведов, это особенности реального выбора потребителя в книжных магазинах малых и средних форматов. А онлайн-магазины со своей «резиновой полкой» не боятся экспериментов. Если говорить о реальных цифрах и статистике, то доля детских книг, приобретаемых онлайн, нисколько не меньше аналогичной доли во взрослой книге. Сейчас мы покупаем в интернет-магазинах не меньше трети книг. И дальше эта доля будет только увеличиваться.

– Создается впечатление, что многие издатели сегодня стихам и сказкам предпочитают детскую литературу нон-фикшен. Она лучше продается?

– Действительно, о нон-фикшен в детской литературе сейчас очень много говорят. Но важно сразу определиться, что мы имеем в виду. Нон-фикшен с точки зрения привычной книжной традиции – это, грубо говоря, энциклопедии. И это постепенно уходящая натура, потому что все заботливо собранные в них цифры и факты можно запросто найти в Интернете. А большая часть покупателей таких энциклопедий – школьные родительские комитеты, представители которых мечтают, что в одни прекрасный день дети раскроют толстенные книги, изучат собранные в них сведения, напишут рефераты и бонусом к новым знаниям получат отличные оценки. Я давным-давно не видел детей, которые пишут рефераты, обложившись энциклопедиями, – школьники умеют пользоваться волшебным сочетанием клавиш Ctrl+C и Ctrl+V. Но родительский комитет продолжает дарить детям энциклопедии. Правда, такой подарок школьники обычно получают всего раз в год, в честь окончания очередного класса. Этого явно недостаточно для поддержания рынка классических энциклопедий, он падает, и довольно серьезно. Зато растет объем продаж научно-познавательной литературы в новом формате – это авторский нон-фикшен.

В советское время были замечательные популяризаторы науки – Перельман, Ферсман, Левитан. У них была своя интонация, и они умели интересно и просто рассказывать о сложных вещах. В постсоветское время традиция прервалась, а года три-четыре назад начала возрождаться. Причем это не уникальное российское явление, это часть мирового тренда, связанного с развитием самообразования и желанием разобраться в плотных информационных потоках. А еще нон-фикшен у нас молодеет, если можно так сказать. Если 10 лет назад главными читателями нон-фикшен были школьники с третьего по восьмой класс, то сегодня это дети от 4 до 8 лет.

– Что еще интересного сейчас происходит на рынке детской и подростковой литературы, каковы основные тренды?

– В последнее время много говорили о young adult. На мой взгляд, этот тренд оказался обманкой. От него многого ждали, в него верили, но он оказался мыльным пузырем, и сегодня это уже начинают признавать и зарубежные, и российские издатели. Мы тоже выпустили книги, ориентированные на «молодых взрослых» – ту аудиторию, которой уже скучно читать условное сказочное фэнтези и еще неинтересно про ипотеку и трудности семейной жизни. Интернет-магазины сформировали разделы каталогов с литературой young adult, в книжных появились специальные стеллажи. Все есть, нет только устойчивого потока покупателей. Читатели от 16 до 25 лет не идут в раздел young adult, чтобы выбрать книгу. Они, в зависимости от интересов, ищут любимый жанр – триллер, хоррор, мистику, но никак не «книжку для молодежи». А вот долгосрочный и устойчивый тренд – комиксы и графические романы. Это сложный синтетический жанр, очень непростой для восприятия, а вовсе не «развлечение для дебилов». На что похожи комиксы? Люди, связанные с кино, ответят сразу: на раскадровки. Тут и режиссура, и работа с текстом, и точность визуального контента. Кстати, издавать качественные комиксы очень дорого и сложно. Многие взрослые боятся признаться в том, что не понимают этого жанра, им удобнее считать комикс недокнигой. Зато его прекрасно воспринимает молодежь, и проникновение классического комикса, манги, манхвы, графических романов в российскую книжную культуру идет сверху вниз, от двадцатилетних молодых людей к четырнадцатилетним подросткам. Интересное и перспективное направление – нон-фикшен-комиксы. За рубежом они существуют уже давно, у нас становятся понятными и востребованными только сейчас.

– Жаль, в школах комиксы пока не приветствуются. Кажется, что попасть в список книг для внеклассного чтения молодым авторам труднее, чем в шорт-лист Букеровской премии. Каждый первоклашка должен знать, кто такие Чиполлино, Буратино, Незнайка и Старик Хоттабыч. Вы учитываете это в своих издательских планах?

– Мы издаем и Носова, и Толстого, и Лагина. Но если еще 5 лет назад книжки современных детских авторов были экзотами и терялись среди бесконечных переизданий «Золотого ключика» и «Незнайки и его друзей», то сегодня классики немного потеснились, освободили место на полках для новых книг и новых имен. Появились здесь и свои бестселлеры. Например, у нас это замечательная Анастасия Орлова с графической историей для малышей «Это грузовик, а это прицеп». Совокупный тираж ее книг составил 170 тысяч экземпляров – очень неплохой показатель. Состоявшийся авторский проект, который играет на том поле, которое раньше всецело принадлежало классическим произведениям детской литературы, и это здорово. Новых авторов, которые пишут понятным современным детям языком, должно становиться больше. Потому что сегодня внеклассное чтение для младших школьников – чтение подневольное, не для удовольствия, а для оценок.

Пока ребенок маленький, родители читают ему много и разнообразно. В этот момент они максимально открыты для литературных экспериментов над своими детьми. Затем ребенок идет в школу, родители перестают сопровождать его чтение, полагаясь на школьные программы (их я оценивать не буду, хотя они вызывают много вопросов). И теперь маленький читатель, нравится ему это или нет, должен погрузиться в пейзажную лирику, внимательно прочитать обстоятельные рассказы о природе, восхититься Пришвиным и Бианки. А современные дети быстрее нас, у них другой юмор, другой язык. Им и темп развития сюжета нужен другой. Они плохо воспринимают лонгриды и бесконечные пейзажные отступления. Что обычно говорят в этом случае родители? «Дружок, нам в твоем возрасте тоже было непросто, мы тоже плевались, но все это читали. И тебе придется». Такая ситуация с подневольным чтением – верный способ навсегда отбить у ребенка любовь к книгам. Чтобы интерес к чтению не «обнулился», стоит как минимум обращать внимание на современных авторов. Сейчас в России формируется «полка альтернативных книг», и оказывается, что чтение за пределами школьной программы может быть очень занимательным.

– А в литературе для малышей пока без перемен? Лучший выбор – Барто, Чуковский и Маршак?

– Тут как раз самые большие и позитивные перемены. И не только в том, что родители узнали и читают большое количество новых детских авторов. Есть и более глубокие изменения. В этот сегмент пришел очень интересный тренд – из тех, что увязывают литературу с некими родительскими гиперзадачами. Возник спрос на книги для развития эмоционального интеллекта и социальных компетенций. Он добрался до России с некоторым опозданием – за рубежом такие книжки продаются уже довольно давно и очень успешно. Нам эти книги нужны не меньше. Казалось бы, наши дети много читают… Но при исследовании функциональных навыков чтения выяснилось, что по глубине эмоционального восприятия и проникновения в текст российские школьники очень сильно отстают от европейских. Оказалось, что наши дети четко распознают в книгах одну эмоцию – страх. Вот такой жутковатый результат. Это еще и литература с утилитарными психотерапевтическими задачами. Любой детский психолог скажет, что для устранения психологических барьеров, стрессов проблемы нужно обозначить и проиграть. И литература с этой задачей отлично справляется. У нас есть серия такого типа – «Мышонок Тим». В каждой книжке отыгрывается какая-то конкретная ситуация: Тим капризничает, не хочет есть, не идет в детский сад, жадничает, боится темноты и так далее. Такие «профилактические» книги учат детей понимать свои чувства и называть их, справляться с трудными ситуациями. Похожие серии вышли сейчас во многих издательствах, продажи растут, тиражи допечатываются.

– Издательства сейчас часто ищут новые идеи и новых авторов, просматривая популярные блоги. А у вас есть какие-то механизмы поиска талантов, кроме конкурса «Новая детская книга»?

– Новых авторов мы ищем только через «Новую детскую книгу» и никак иначе. Собственно говоря, для того и был придуман конкурс. На самом деле на адрес любого крупного издательства ежедневно приходит по 20-25 писем с предложениями от авторов. Никаких редакторских сил не хватит на то, чтобы весь этот поток разобрать. Пишут в основном женщины, их среди авторов детских книг примерно 90 процентов. Большинство писем начинается так: «На ночь я часто рассказываю ребенку сказки, ему они очень нравятся. Думаю, и другим детям будет интересно. Друзья посоветовали мне обратиться в издательство…» Дальше следуют рассказы про говорящих ежей, собак, медвежат и зайчат. Хуже этого могут быть только азбуки в стихах. Люди вдруг открывают для себя, что многие слова хорошо рифмуются друг с другом, и сразу спешат поделиться своим опытом с издательством. «Новая детская книга» выполняет роль фильтра. У нас есть определенные требования к текстам, сформулированы темы номинаций. Практически все книги, вошедшие в шорт-листы, издаются – если не у нас, то в других издательствах.

– Наверное, сложно сказать заранее, какая детская книга станет бестселлером?

– Очень многие вещи в издательском деле невозможно просчитать. Кстати, именно это меня больше всего завораживает в нашем бизнесе. Вот, например, мы решили выпустить книгу Джеральда Даррелла «Моя семья и другие звери». В России эту историю знают и любят. Но агенты поставили нам условие: права передаются только большим комплектом творческого наследия. Мы рискнули, взяли в нагрузку к «Моей семье» никому в России не известные «Летающий дом» и «Путешествие к динозаврам». И… они опередили по продажам «Мою семью»! Очень успешные за рубежом триллеры «Остров» и «Охота», как раз рассчитанные на аудиторию young adult, у нас бестселлерами не стали. А вот подростковый триллер «Болотница» победительницы «Новой детской книги» Татьяны Мастрюковой стал настоящим бестселлером. И между прочим, это первая книга автора. Неожиданно она показала очень неплохие продажи и в электронном виде, что очень редко можно наблюдать в детской и подростковой нише. С «Болотницей» мы впервые поняли, что от продажи электронных версий книг можно получать ощутимые доходы.

– А для вас имеет значение, какую книгу читать, электронную или бумажную?

– Мне нравится читать по 5-7 книг одновременно. Обычно это удобнее делать, если книги электронные. Кроме писателей, которые мне нравятся и за новинками которых я слежу (Водолазкин, Яхина, Геласимов, Идиатуллин и другие), я читаю произведения финалистов премии «Большая книга», так как вхожу в литературную Академию премии, рукописи авторов «Новой детской книги». Нон-фикшен теперь чаще слушаю, причем с аудиокниг начал переходить на лекции и подкасты, сегодня мне интересен этот формат. Сидя за рулем или плавая в бассейне не почитаешь, зато можно послушать Быкова или Паолу Волкову. Взрослым электронные книги удобны, а детям я бы не советовал читать с айпада. Потому что так создается провоцирующая ситуация. Ребенок знает, что на этом устройстве можно и нужно играть и смотреть мультики, и эти увлекательные занятия находятся в одном клике от него.

– Вы много читали своим детям?

– Да, пока они были маленькими. Всем троим я читал «Незнайку», но старшие дети воспринимали его уже не с таким энтузиазмом, как я, а младшему и вовсе было скучновато. Изменилась не книга, изменились дети. Сейчас мои дети уже взрослые. Старшему 27 лет, он компьютерщик. Дочери 24 года, она окончила ВГИК, работает в кино художником-постановщиком. Младшему сыну 15, он учится в математической школе, смотрит на «Ютубе» познавательные ролики и лекции, читает корейскую манхву, слушает научные и кулинарные подкасты, художественной литературой интересуется мало. Я спокойно отношусь к тому, что ребенку могут быть неинтересны сказки или романы. Главное, чтобы интересно было в принципе. Рисовать, строить, проводить химические опыты или решать задачи.

– Чем порадуете читателей в ближайшее время?

– Есть ощущение, что надо развивать литературно-игровой формат. Скоро в «Росмэн» выйдет большой проект из 12 книг-игр современных авторов. Мы сейчас в процессе придумывания названия. Это будут современные художественные тексты самых разных авторов с современными иллюстрациями. Общее в них то, что все они предназначены для чтения-игры с самыми маленькими детьми. Выйдут новые истории про легендарного поросенка Петра Людмилы Петрушевской.

– Изменится ли книжный рынок после карантина и как долго будет восстанавливаться?

– Книжный рынок, безусловно, изменится. На 20– 30 процентов сократится книжная розница и количество издательств. Станет намного уже ассортимент. Книги станут дороже, и их будут меньше покупать. Сейчас сложно давать точные прогнозы, но, думаю, к доковидному состоянию книжная индустрия вернется не раньше чем в 2021, а еще вероятнее – в 2022 году.

 

Текст: Наталья Сысоева, «Читаем вместе» июнь-июль 2020