21.03.2017

Русская классическая литература глазами веры

Способствует ли чтение художественной литературы спасению души? Читать ли верующему православному человеку русскую классику? Священное Писание или русские писатели? Совместимо ли чтение Евангелия и творений святых отцов с литературным трудом и поэтическим творчеством? Может ли вообще человек верующий заниматься литературным творчеством? И каково назначение литературного слова? Эти вопросы горячо интересовали и интересуют православных читателей и русских писателей во все времена, порождая разные, порою противоположные и зачастую весьма жесткие и категоричные суждения. 

Невозможно согласиться с тем мнением, что русская классическая литература совершенно отстоит или даже, как утверждают некоторые, противостоит Православию с его евангельскими ценностями и идеалами. В то же время, невозможно согласиться и с другим крайним взглядом, отождествляющим  духовный опыт наших классиков с опытом святых отцов. Каково же назначение человеческого слова в свете учения Слова Божия? И как это назначение  исполнилось и исполняется в русской литературе?

«Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его - все воинство их» (Пс. 32, 6). «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1, 1-3).

О Слове как о второй Ипостаси Божественной Троицы - Господе нашем Иисусе Христе - у нас, верующих православных людей, есть ясное учение Священного Писания, свидетельства апостолов, святителей и святых отцов.

Но ведь и творение Свое, человека, Господь наделил способностью слова. С какой же целью дал Творец человеку возможность словотворчества? И каким оно должно быть в устах человеческих?

И это разъяснил нам Сам Господь, а также его апостолы и святые отцы.

«Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов... Восхотев, родил Он нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий» (Иак. 1, 17-18).

То есть возможность слова человек получил как создание по образу и подобию Божию.

И этот благодатный дар слова дал Господь человеку для служения Богу и людям светом истины: «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией. Говорит ли кто, говори как слова Божии; служит ли кто, служи по силе, какую дает Бог, дабы во всем прославлялся Бог через Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь» (1 Пет. 4, 10-11).

Слово человеческое служит или ко спасению или к погибели: «Смерть и жизнь - во власти языка...» (Притч. 18, 22); «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 36-37).

Мысль о том, что слово человеческое, подобно Слову Божию - сила творящая и действующая, а не просто средство общения и передачи информации, неоднократно подчеркивал в своих трудах святой праведный отец наш Иоанн Кронштадтский: «Словесное существо!.. Веруй, что при вере твоей в зиждительное Слово Отчее и твое слово не возвратится к тебе напрасным, безсильным... но созиждет умы и сердца внимающих тебе... Слово и в наших устах является уже творческим... со словом выходит живой дух человека, не отделяющийся от мысли и слова. Видите, слово, по природе своей, даже в нас творительно... Веруй твердо в осуществимость всякого слова.., памятуя, что виновник слова есть Бог-Слово... Благоговейно обращайся со словом и дорожи им... Никакое слово не праздно, но имеет или должно иметь в себе свою силу... «ибо у Бога не останется безсильным никакое слово» (Лук,1,37)... это вообще свойство слова - сила и совершенность его. Таким оно должно быть в устах человека».  

Наиболее полно и глубоко истинное назначение слова человеческого - служить Богу и нести людям свет Истины - воплотилась в литературе Древней Руси. Литература этого времени отличается удивительной цельностью, неразрывностью слова и дела, одухотворенностью. Этот период собирания русских земель, борения с врагами внешними и внутренними нестроениями, аскетизма, скудости и суровости быта - знаменовался высочайшим духовным подъемом. Это был период, когда воздвигся фундамент, на котором зиждется наше русское слово, русская литература.

Милостью Божией, Россия как сильное централизованное государство возникла с принятием христианства. Русский народ сложился из разобщенных, хотя и родственных племен, по словам первого известного нам русского летописца Нестора, как «един язык, крестившийся во единого Христа». Это было время, когда Запад почти полностью подчинился ереси католицизма, а Восток готов был пасть под властью ислама. Русь была создана Господом как вместилище христианского учения, хранительница Православия.

Православная вера, придав Руси крепость и освящение, стянув русскую землю воедино незримыми духовными нитями, все озарила и наполнила собою. Православие стало основой нашей государственности, законодательства, нравственных основ хозяйствования, определило отношения в семье и обществе. Православие стало основой самосознания русского народа, источником благочестия, просвещения, культуры. Оно воспитало и нравственные качества, идеалы русского человека, сформировало особый, цельный, самобытный характер. Русская литература  родилась как акт церковный, молитвенный, духовный. С самых первых своих шагов усвоила она строжайше-нравственное христианское направление, приняла религиозный характер.

Князь Евгений Николаевич Трубецкой (1863-1920), замечательный русский мыслитель, обладавший редким писательским даром, глубокий исследователь иконописи писал: «Нигде, ни в одной стране мира с тех пор, как великий Константин провозгласил свой достопамятный эдикт о свободе Христианской веры, - нигде святая вера Православная не имела такой жизненной, можно сказать животворной связи с жизнью души народной, как у нас на Руси».

Таким родным, понятным, близким, живым Православие стало для русского человека еще и потому, что явилось сразу на родном языке, со славянским богослужением и письменностью. Благодаря равноапостольным просветителям, святым Кириллу и Мефодию, русские люди услышали голос призывающего их Бога на своем же языке, понятном уму и доступном сердцу. Они перевели с греческого важнейшие книги Священного Писания и церковно-богослужебные книги на славянский язык, создав две графические разновидности славянского письма - кириллицу и глаголицу. В 863 году в Моравии Константин-философ (святой равноапостольный Кирилл) составил первую славянскую азбуку.

Священное Писание было первой книгой, которую прочитал русский человек. Слово Божие сразу же стало общим достоянием всего русского народа. В огромном количестве пошло оно по рукам. Библия стала родной, домашней книгой русского человека, освящая мысли, чувства, слова, просвещая. Евангелие, Псалтырь, Апостол многие русские люди знали наизусть. А единственный в своем роде звучности, певучести, гибкости и выразительности русский язык, освятившись светом Христовым, став языком богообщения, и далее развивался под влиянием Слова Божия. Русский человек так и понимал русский язык как освященный, отданный на служение Богу.

Русская литература открывается творением первого русского митрополита Киевского Илариона. Еще и на не совсем обработанном русском языке отразил он мощь и величие Православного учения, его значение для всего мира и для России. Это - «Слово о Законе и Благодати» (ХI в.)

Литература Древней Руси являет нам такие шедевры как «Слово о полку Игореве», «Повесть временных лет» Нестора, «Поучение Владимира Мономаха»»; жития - «Житие Александра Невского» и «Сказание о Борисе и Глебе»; творения Феодосия Печерского, Кирилла Туровского; «Хождение за три моря» Афанасия Никитина; сочинения старца Филофея, явившего идею Москвы как Третьего Рима; сочинение Иосифа Волоцкого «Просветитель»; «Четьи-Минеи» митрополита Московского Макария;  монументальные произведения «Стоглав» и «Домострой»; поэтические легенды и духовные стихи русского народа, получившие название «Голубиная книга» (глубокая), отражавшие идеалы христианской нравственности, евангельскую кротость и мудрость.

За древний период русской письменности (ХI-ХVII вв.) мы знаем до 130 известных по имени русских писателей - епископов, священников, иноков и мирян, князей и простолюдинов. Русские таланты того времени - ораторы, писатели, богословы стремились только к предметам, открытым и указанным христианским учением. Вера отразилась на всем творчестве русского человека. Все произведения и творения русского слова того времени, разные по силе выражения и талантливости, имели одну цель - религиозно-нравственную. Неразрывностью слова и дела дышат все эти произведения. Вся русская литература того времени - воцерковленная, духовная. Писатели, мыслители -не фантазеры, а - духовидцы, тайнозрители. Источником их вдохновения была молитва. Светской литературы, как и светского образования совсем не было у людей Древней Руси.

Период древнерусской истории и культуры - период наивысшего духовного подъема русского народа. На целый ряд столетий вплоть до XVIII века хватило этого духовного подъема.

Коренное переустройство, которое вознамерился совершить и совершил царь Петр в общественном и политическом бытии России, нашло свое отражение и в культуре, искусстве, в том числе, и в литературе. Но петровская реформа, имевшая целью уничтожить то, чем жила Древняя Русь, совершалась не на пустом месте. Проблема поврежденности православного сознания и мировосприятия у русского человека XVII столетия, которую точно удалось подметить протопопу Аввакуму: «Возлюбиша  толстоту плотскую и опровергоша долу горняя» - стала подтачивать духовное бытие русского народа еще ранее.

Достигнутые Россией в XVI-XVII вв. мирские успехи, возрастание земного благополучия таили в себе опасные искушения. Уже Стоглавым Собором (1551г.) было отмечено понижение духовного настроения и благочестия. 

«В XVII веке мы можем наблюдать начало мощного и безблагодатного западного воздействия на всю русскую жизнь, причем воздействие это шло, как известно, через присоединившуюся в середине века Украину, которая довольствовалась тем, что досталось ей от Польши, бывшей, в свою очередь, задворками Европы... а окончательный слом совершился в период петровских преобразований», - указывает выдающийся православный исследователь русской литературы, магистр богословия Михаил Михайлович Дунаев.

Страшный период в начале XVII века, названный на Руси Смутным временем, когда казалось, что разорена и погибла вся русская земля и не подняться государству, разорванному на части, только благодаря Православию, которое было духовной опорой и источником сил, помогло русскому народу взять верх над врагом. Когда же прошло это неимоверное напряжение сил, настали успокоение, умиротворенность, спокойствие, тишина и изобилие, принесшие, как и бывает, духовную расслабленность. Появилось стремление изукрасить землю и превратить ее облик в символ райского сада. Это отобразилось и в искусстве (храмостроительство, иконопись), и в литературе. 

Появляются  новые, невозможные ранее для русского человека, жившего по Слову Божию: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 38) и превозносившего идеал святости над всеми жизненными ценностями, - устремления человеческой души к «сокровищам земным», нашедшие свое отражение в литературе.

Наряду с традиционными литературными произведениями, основанными на религиозном взгляде, духовном опыте и неопровержимом факте, появляются иные, неведомые доселе на Руси, жанры и методы литературы. Вот, например, знаменательное и невозможное в литературе раннего периода «Сказание о роскошном житии и веселии». Или «Слово о бражнике, како вниде в рай», где бражник устраивается на лучшем месте... Появляется и западная ренессансная переводная литература со своей верой, безверием и своими, чисто земными идеалами, где к духовным сферам применяются чисто земные мерки. Возникают даже антиклерикальные произведения, как «Калязинская челобитная» - сатирическая пародия на монастырскую жизнь, написанная, якобы, монахами. Зарождается и традиция совмещения вымысла и реального факта (например, «Повесть о Савве Грудцине»), в то время как в древнерусской литературе было единственно - литературно-художественное осмысление факта и отсутствие вымысла. Начинает преобладать бытовизм. Появляются и авантюрные повести, в подражание западной литературе, несущие в себе зачатки психологизма темных страстей, например «Повесть о Фроле Скобееве», где нет вообще религиозного осмысления бытия. «И стал жить Фрол Скобеев в великом богатстве» - таков итог повести, где худородный дворянин хитростью и обманом соблазняет дочь именитого и богатого стольника, и, женившись на ней, становится наследником богатства.

Повлияли на все бытие России и два раскола, потрясшие русское общество в XVII веке - раскол церковный, при царе Алексее Михайловиче, и при Петре I - не менее губительный раскол нации - сословный. Положение Церкви в государстве и обществе тоже изменилось. Церковь еще не отделена от государства, но уже не имеет безраздельного и безусловного авторитета. Секуляризация общества возрастает.

Звериное царство во все времена подступало к народам все с тем же вековым искушением: «Всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне» (Мф. 4, 9). Но в мире, который во зле лежит, человек Древней Руси старался жить по законам иного, горнего мира. Видением иного смысла жизни, иной жизненной правды и исполнена вся древнерусская литература. С XVIII века начинается новый период истории и литературы России. Литература этого периода так и называется - «литература нового времени».

Человек не отвратился от Бога, но стал видеть смысл своей жизни в обустройстве на земле. Небо человек стал сводить на землю. Не человек уподобляется Богу, а Бог - человеку. А самое главное - происходит разрыв между словом и делом - творчеством и молитвой.

XVIII век прошел под знаменем Просвещения - идеологии, совершенно чуждой для русского человека в его понимании истины. Что такое Просвещение? Это признание за наукой способности дать конечное толкование мироздания. Это обожествление и признание всесильности человеческого разума. Это превознесение «мудрости мира сего», о которой сказал Апостол: «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (1 Кор. 3, 19-20).

Загнать литературу в жесткие рамки Просвещения не удалось. Какие бы изменения во внешней жизни ни происходили, духовный идеал русского человека оставался связанным с образом святости, во многих существенных чертах отличном от святости в западном понимании. Это не давало окончательно свернуть с изначально обозначенного пути духовного развития. Православная святость основана на стяжании Святого Духа посредством аскетического молитвенного подвига. Тип католической «святости» - эмоционально-нравственный, основанный на чувственной экзальтации, на психофизической, но не духовной основе (если вспомнить католических «святых»).

Литература этого периода не явила достижений, которыми были отмечены предшествующий и последующие периоды. Метод просветительского классицизма, явленный Мольером, Расином, Лессингом, в России дал имена М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова, В.К. Тредиаковского, Г.Р. Державина, Д.И. Фонвизина. В классицизме все подчинено идеям государственности, а обращаются при этом писатели прежде всего к рассудку. Поучения, наставления, резонерство, схематизм, штампы и условности делают эти произведения скучноватыми, а ограниченность просветительского разума обнаруживает себя в произведениях писателей даже помимо их воли.

Но живые ростки творческой мысли пробиваются на Руси и в самые безблагодатные времена. Нередко уступающая лукавому духу гуманизма, русская литература и тогда не могла удовлетвориться идеалом самоутверждения человека на земле, ибо Православие, взрастившее русского человека, изначально отвергает такой идеал. Все творчество, например, Г.Р. Державина, великого художника, мудрого философа и смиренного христианина, не укладывающееся в схемы какого-либо литературного направления, и освящено истинной верою и сугубо православным восприятием жизни.

А один из зачинателей классической русской поэзии Михаил Васильевич Ломоносов сделал научное познание формою религиозного опыта. «Правда и вера суть две сестры родные, дщери одного Всевышнего Родителя, никогда между собою в распрю придти не могут», - так ясно выразил он смысл своего научного мировоззрения. Свои научные представления он поверял трудами святых отцов, например, святителя Василия Великого, а в науке видел помощницу и союзницу богословия в познании «премудрости и могущества Божия».

Да и все лучшие делатели слова этого периода, являя благоговение перед величием Зиждителя и воздавая молитвенную хвалу Ему, хотя и следуют литературным законам классицизма, но вкладывают в свои произведения смысл, отличный от того взгляда на жизнь, который предлагал западный классицизм.

В этот период нашей культуры начинается формирование литературного языка и законов русского классического литературного творчества.

Складываются и законы русской риторики - науки, излагающей правила красноречия, то есть умения правильно излагать свои мысли письменно и устно, основы которой были заложены еще преподобным Феофаном  Греком, человеком большой учености, приглашенным в 1518 году в Москву для написания и перевода церковных книг.

Немало способствовало развитию литературного русского языка творчество Александра Петровича Сумарокова - поэта, драматурга и литературного критика - одного из крупнейших представителей русской литературы XVIII века, удостоенного ордена Святой Анны и чина действительного статского советника.

Знаменательна его работа «О Российском духовном красноречии». В ней он приводит в пример всем, кто желает заниматься духовным словом, «отличных духовных риторов», чьи труды служат славе России: Феофана архиепископа Новогородского, Гедеона епископа Псковского, Гавриила архиепископа Петербургского, Платона архиепископа Тверского и Амвросия префекта Иконоспасского училища.

Нужно сказать, что в это время соборное, еще не раздробленное сознание русского человека, и осознание каждой личностью своей включенности в единство всего творения, еще не успело полностью испариться из бытия и духа русского человека. Именно оно требовало возвыситься до всеохватного видения любой проблемы. Именно это свободное единение всех к любви к Богу и друг к другу, дающее полную духовную свободу, накладывало на русского человека нелукавую ответственность личности. Ответственность перед Богом и людьми. Может быть, отсюда и идет тот широкий и глубокий охват проблем, который всегда был свойственен русской литературе, ее неравнодушие к судьбам Отечества, Церкви и своего народа.

Ничего удивительного, странного или тем более кощунственного, как может показаться замкнутому в себе нашему современнику, нет в том, что А. П. Сумароков, рассматривает проблемы русской духовной риторики. Не было у нас еще и того уродливого, превозносящегося над всеми остальными членами Церкви папизма, присущего католицизму. «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил», - русский человек понимал эти слова прямо и действенно.

Сумароков, рассмотрев все лучшее в трудах замечательных русских духовных ораторов того времени, как то - «огромность, важность, согласие, яркость, цветность, быстроту, силу, огонь, разсуждение, ясность», сопровождающие истинное глубокое понимание духовных вопросов, говорит о том, что он касается сугубо дара красноречия. Конечно, говорит он, если бы мы требовали, чтобы все риторы обладали таким великим талантом риторики, как перечисленные сии мужи, которые «яко светлые звезды в густом мраке воссияли» то опустели бы храмы Божии за неимением проповедников. Но в то же время, по его словам, «достойно воистину сожаления, когда прославление великого Бога попадает в уста невежд». Сумароков сожалеет, что порою «глубокомысленные пустомели», которые говорят «витиевато», но сами не понимают того, о чем говорят, опираясь лишь на свои понятия и не войдя в великие духовные вопросы ни умом, ни сердцем, берутся проповедовать Истину Божию.

Об этом же говорили святые отцы всех времен. Святитель Григорий Богослов писал: «Любомудрствовать о Боге можно не всякому! Да, не всякому. Это приобретается не дешево и не пресмыкающимися на земле!.. О чем можно любомудрствовать  и в какой мере? О том, что доступно для нас и в такой мере, до какой простирается состояние и способность разумения в слушателе... Согласимся в том, что о таинственном нужно говорить таинственно, а о святом - свято». А преподобный отец наш Иоанн Дамаскин в творении «Точное изложение Православной веры» говорил, что не все человеку из Божественного можно узнать и не все может быть выражено речью.

Не удивительно, что Сумароков не советует всем подряд обладателям дара красноречия   богословствовать и вторгаться в исследование глубин домостроительства Божия и непостижимого Его для нас Промысла, но - проповедовать Слово Божие, призывать к вере и истинной нравственности.

В целом же культура нового времени, в том числе и литература, разделяются на церковную, духовную и - светскую.

Духовная литература идет своим путем, являя дивных духовных писателей: святителя Тихона Задонского, святителя Филарета митрополита Московского и Коломенского, святителя Игнатия Брянчанинова, святителя Феофана Затворника Вышенского, святого праведного Иоанна Кронштадтского. Наше святоотеческое наследие велико и неисчерпаемо.

Светская же литература (сосредотачивающая свое внимание на проблемах секулярного общества, какого в Древней Руси вообще не существовало), претерпела влияние ренессанса, просвещения, гуманизма, атеизма и утратила очень многое.

Но, в отличие от литературы Запада, где процесс секуляризации начался уже с эпохи Возрождения и к XIX веку сложилась литература без Христа, без Евангелия, русская классическая литература оставалась всегда, по ее миропониманию и характеру отображения действительности, хоть и не во всей полноте - по духу своему православной.

Алексей Александрович Царевский - сын протоиерея, профессор кафедры славянских наречий и истории иностранных литератур, а также кафедры славянского языка, палеографии и истории русской словесности Казанской духовной академии приводит в своей книге «Значение Православия в жизни и исторической судьбе России» (1898) высказывание французского критика Леруа-Белье о том, что во всей Европе русская литература остается самой религиозной: «Глубина великих созданий русской словесности иногда даже против воли авторов - христианская; несмотря на кажущийся даже рационализм, великие писатели русские в сущности глубоко религиозны».

М.М. Дунаев пишет: «Как ни сильно было западное влияние, как ни победно проникал в российскую жизнь земной соблазн, а Православие оставалось неискорененным, пребывало со всею полнотою заключенной в нем Истины - и никуда не могло исчезнуть. Души были повреждены - да! - но как бы ни блуждала в темных лабиринтах соблазнов общественная и личная жизнь россиян, а стрелка духовного компаса все равно упрямо показывала прежнее направление, хотя бы большинство и двигалось в прямо противоположном. Западному человеку, скажем еще раз, было проще: для него неповрежденных ориентиров не существовало, так что и сбившись с пути, он порою о том  мог и не подозревать вовсе».

Лариса Пахомьевна Кудряшова, поэт и литератор

Список использованной литературы

1. «Евангелие Господа нашего Иисуса Христа». Свято-Успенский Псково-Печерский    монастырь, М., 1993.

2. «Толкование на Евангелие от Матфея» под редакцией архиепископа Никона (Рождественского),  М., 1994.

3. «Монашеское делание». Составитель священнник Владимир Емеличев, Свято-Данилов монастырь, М., 1991.

4. Энциклопедический словарь русской цивилизации. Составитель О.А. Платонов, М., 2000.

5. «Руководство к изучению догматического богословия», СПб., 1997.

6. «Точное изложение православной веры». Творения святого Иоанна Дамаскина, М-Ростов-на-Дону, 1992.

7. «О вере и нравственности по учению Православной Церкви», Издание Московской патриархии, М., 1998

8. Митрополит Иоанн (Снычев). «Русский узел». СПб. 2000.

9. А.А. Царевский. «Значение Православия в жизни и исторической судьбе России», СПб., 1991.

10. «Писания мужей апостольских», Рига, 1992.

11. «Полное собрание творений Святого Иоанна Златоуста». т.1, М.,1991.

12. «Собрание писем святителя Игнатия Брянчанинова, епископа Кавказского и Черноморского», М-СПб, 1995.

13. Святитель Григорий  Богослов. «Пять слов о богословии», М., 2001.

14. Святой праведный Иоанн Кронштадтский. «В мире молитвы». СПб., 1991.

15. «Беседы схиархимандрита Оптинского скита старца Варсонофия с духовными детьми», СПб., 1991.

16. Князь Евгений Трубецкой. «Три очерка о русской о русской иконе». Новосибирск, 1991.

17. Святитель Феофан Затворник. «Советы православному христианину». М., 1994.

18. М.М.Дунаев. «Православие и русская литература». в 5 ч., М., 1997.

19. И.А.Ильин. «Одинокий художник». М., 1993.

20. В.И.Несмелов. «Наука о человеке». Казань, 1994.

21. Святитель Феофан Затворник. «Воплощенное домостроительство. Опыт христианской психологии». М., 2008.

Источник