09.07.2010
Заменит ли электронный текст бумажный носитель
На русский язык перевели книгу бесед итальянского писателя, философа и историка-медиевиста Умберто Эко с французским сценаристом, драматургом и актером Жан-Клодом Карьером "Не надейтесь избавиться от книг!". Отправной точкой разговора на 300 страниц стал вопрос: убьет ли электронный текст бумажную книгу? Оказалось, что на первый взгляд существенная разница между бумажными и электронными носителями информации мало что способна изменить в логике развития культуры.
Если Умберто Эко, автор "Имени Розы", большинству российских читателей знаком. Жан-Клод Карьер - актер, сценарист и драматург - не менее признан и знаменит, чем Умберто Эко.
Их беседа протекала в Париже и в Монте-Чериньоне (Италия), в доме Умберто Эко, который с самого начала разговора был уверен в том, что книга в качестве носителя информации - "как ложка, молоток, колесо или ножницы. После того как они были изобретены, ничего лучше уже не придумаешь". И вот если и суждено появиться на свет какому-то другому приспособлению для чтения, то его идея будет максимально близка бумажной книге. В ходе дальнейшей беседы оказывается, что носители информации, да, могут быть теми или иными, но вот сама информация и вообще любое знание, которым мы привыкли оперировать, неточно, фрагментарно и случайно по самой своей сути.
Скажем, Эко обращает внимание собеседника на то, что любая техника требует длительного усвоения нового языка, а когда пользователь наконец научается на нем говорить, устройство устаревает и требуется покупать новое и заново искать с ним понимания. Далее Эко возражает сам себе: за две-три тысячи лет человечество растеряло ключи ко многим языкам. Оказалось, это неизбежно. Ученые даже решили провести эксперимент: представили, что через 5000 лет человечество исчезнет, а на Землю высадятся инопланетяне. Как-то нужно будет объяснить им, что некоторые территории заражены радиацией и заходить на них нельзя. Лингвисту и антропологу Тому Себеоку было поручено придумать такой знак, который смог бы это объяснить любому. Изучив все возможные варианты, Себеок пришел к выводу, что не существует ни одного языка, даже пиктографического, понятного вне той среды, в которой он зародился. Иными словами, изменилась только скорость устаревания языков, а принцип их существования сохранился.
Еще одно кажущееся противоречие между электронными и бумажными носителями информации состоит в том, что любая культура - это процесс отбора и отсева. То, что остается, помещается в холодильник - архивы и библиотеки - и хранится до будущих времен. Интернет лишен этой избирательности. В нем, например, о жене Цезаря Кальпурнии содержится не меньше информации, чем о самом Цезаре. В результате может возникнуть впечатление, что она - фигура в историческом смысле не менее важная, чем Цезарь. Как отбирать знания и формировать память в таком случае? - задается вопросом Карьер и тут же на него отвечает: на место знания (как совокупности приобретенной информации) должно прийти познание, то есть искусство анализа и синтеза сведений.
Правда, это замещение таит в себе другую опасность, на которую указывает Эко: любая дискуссия может вестись только на основе некоего общего поля взаимопонимания. С появлением интернета, который выдает все подряд и вынуждает отсеивать информацию не посредством культуры, а посредством собственных мозгов, мы рискуем обзавестись шестью миллиардами культурных полей и вовсе перестать понимать друг друга.
Но ведь и та выборка бумажных книг, в которых хранится информация о нашей культуре, - так же случайна, а истинность и достоверность содержащихся в ней сведений сомнительны. По ряду причин. Во-первых, описания некоторых персон и целых народов дошли до нас со слов их недругов: стоит вспомнить, как Цезарь описывал галлов, а Тацит германцев. Во-вторых, многое могло быть и вовсе утеряно: скажем, в "Поэтике" Аристотеля приводится список самых прославленных авторов трагедий античности. Среди них нет ни Софокла, ни Эсхила, ни Еврипида. В то время как до нас дошли только их тексты. Получается, мы восхищаемся третьеразрядными драматургами? И как теперь узнать, что сгорело в Александрийской библиотеке?
А сколько произведений могло просто не добраться до читателя. Например, Эко приводит прекрасную подборку отзывов издателей и рецензентов на теперь уже классические тексты мировой литературы. Первый отзыв о романе Пруста "В поисках утраченного времени" звучал так: "Я, наверное, чего-то недопонимаю, но у меня в голове не укладывается, зачем этому господину нужно на 30 страницах описывать, как он ворочается в кровати перед сном". О "Дневнике" Анны Франк: "Кажется, эта девушка не видит и не чувствует, как можно поднять эту книгу над уровнем обыкновенного курьеза". Флобер говорил о Бальзаке: "Каким человеком был бы Бальзак, если бы умел писать".
Есть и еще одно препятствие на пути к пониманию текста. На него указывает Карьер: "Каждое прочтение изменяет книгу, как изменяют ее и пережитые нами события. (...) Шедеврами не рождаются, шедеврами становятся". Кафка повлиял на Сервантеса ничуть не меньше, чем Сервантес на Кафку. Если сначала прочесть "Процесс", а потом приняться за "Дон Кихота", впечатления от автора ХХ века неизбежно наложатся на средневековую литературу, а не наоборот. "Жизненный путь, наш личный опыт, эпоха, в которую мы живем, получаемая нами информация, даже наши домашние неурядицы и проблемы наших детей - все влияет на наше прочтение текстов". О каком поле взаимопонимания после этого можно говорить? - это тот же интернет, только он существует в нашем сознании.
А потому, видимо, не случайно собеседники признаются в том, что очарованы глупостью человечества и коллекционируют его ошибки. Эко приводит в пример несколько самых комичных заблуждений, которые попадались ему на глаза: некий доктор Тиссо утверждал, что мастурбация приводит к слепоте и глухоте, другой медик написал трактат о том, что сифилис - опасная болезнь, так как она может вызвать туберкулез, некто по фамилии Фурнель в середине XIX века написал труд о пользе наказания палками, приведя список знаменитых писателей и художников, которых били палками, от Буало до Вольтера и Моцарта. Примеры можно множить до бесконечности.
Но именно заблуждения и двигают человеческую мысль - соглашаются собеседники. Галилей невозможен без Птолемея, который считал, что Солнце вращается вокруг Земли. "Ложь - единственный путь к истине", - утверждает Карьер. Если пользоваться этой логикой, то не исключено, что электронные ридеры - единственный путь к книге в современности, и скоро весь мир оставит все прочие свои занятия и развлечения и погрузится в чтение.
