22.06.2015

Доклад митрополита Калужского и Боровского Климента на пленарном заседании юбилейной научной конференции «Жизнь и труды святителя Феофана Затворника – в истории и современности».

«Аскетическое учение святителя Феофана Затворника, как основа духовного руководства православных христиан в Русской Церкви второй половины XX – начала XXI вв.»

В 2015 году Русская Православная Церковь торжественно отмечает 200-летие со дня рождения святителя Феофана, Затворника Вышенского. Святитель Феофан — не просто выдающийся богослов и достигший высот Богообщения подвижник. Для многих своих современников, а также для людей XX века и нашего времени он был и остается учителем жизни, подробно объяснившим, как идти по спасительному евангельскому пути ко Христу. Он является тем духовным писателем, который излагает для всех мирян наследие святых отцов-подвижников и тем самым вводит в традицию аскетического делания.

Почему это так важно для нас сегодня? Дело в том, что ни один человек, независимо от его отношения к Богу и Церкви, не может не соприкоснуться с проблемой принятия, либо отторжения определенных, прежде всего, нравственных или даже духовно-нравственных норм жизни. Во всех житейских обстоятельствах, в любых социальных условиях, при любых изменениях, которые происходят в обществе, в особенности, в период испытаний, этот вопрос остается одним из самых главных. От его решения зависит наш жизненный выбор. Связано это с тем, что представление о норме и необходимости следования ей изначально укоренено в природе человека. При этом следование духовно-нравственным нормам невозможно без систематических усилий, предпринимаемых человеком, без упорного труда по преодолению своих недостатков.

Как пишет святитель Феофан, подвижничество «начинается вместе с явлением на свет свободных тварей (то есть, людей) в означение, что тварная свобода не может обойтись без особых руководительных правил. <…> Вся жизнь человечества есть подвижничество, руководитель и указатель правил в этом случае есть Сам Бог — в благом и мудром своем промысле — разумеется, это для мудрых и умеющих разуметь сокровенное». Христианская аскетика, по слову святителя, «предлагает чистейший закон Христов к нечистому теперь естеству нашему», она показывает, «чем и как должен управляться человек, чтобы раскрыть в себе принятые в христианстве силы, или иначе, как образовать себя в истинного христианина»[1].

Таким образом, аскетика и аскетический опыт представляют собой одну из важнейших основ существования человеческой личности, если рассматривать саму личность, как явление, порожденное христианством. Можно даже говорить об аскетизме, который должен быть в идеале одной из основ бытия общества, если строить общество на созидательных духовных началах. И самое главное, христианская аскетика ставит перед личностью достойные ее цели и задачи, открывая ранее неведомый ей духовный мир, показывая ее настоящие возможности и ее истинное, высокое призвание.

Опираясь на это положение, можно рассматривать аскетическое учение, предложенное святителем Феофаном Затворником, как одну из основ для духовного руководства сегодняшнего поколения православных христиан, людей конца ΧΧ – начала ΧΧΙ веков.

Действительно, к наследию святителя Феофана Затворника, как руководителя христианской жизни, постоянно обращались и обращаются известные отечественные духовники и обладающие духовным опытом подвижники. Так, например, известнейший духовник и старец, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в своих письмах призывал духовных чад следовать советам святителя Феофана: «На все Ваши недоумения, вопросы и заблуждения - ответит и поведет по жизни истинный старец и православный архиерей - святой святитель Феофан, затворник Вышенский. Другого я указать Вам не могу. У святителя Феофана все кристально чисто, и все истинно, свято и безукоризненно канонически…». В другом письме он отмечает: «Священник не всякий может сейчас стать надежным духовным руководителем… А помощником Вам, если захотите, сейчас мог бы быть святитель Феофан Затворник. <...> Читайте святителя Феофана Затворника , внимайте прочитанному, и козни вражии не посмеют коснуться Вас, следующих его советам»[2]. Архимандрит Кирилл (Павлов) также настоятельно советует читать произведения святителя Феофана, считая их, наряду с творениями святителя Игнатия (Брянчанинова), наиболее приемлемыми для современных верующих. А духовник Святейшего Патриарха Кирилла архимандрит Илий (Ноздрин) в своих беседах о духовничестве и о духовной жизни неоднократно обращается к объяснениям проблем духовной жизни, данным святителем Феофаном Затворником.

Почему же духовное руководство по святителю Феофану настолько актуально, почему оно так востребовано в наши дни?

Прежде всего, он одним из первых связал аскетику с психологией, что позволило выявить наиболее глубокие, тонкие движения души человека, пораженного грехом, по сути, отпавшего от Бога, и находящего себе оправдание в новом европейском гуманизме, дать этим движениям правильное объяснение - с духовной точки зрения, подобрать средства, которые предлагает Православная Церковь для возвращения ко Христу и последующей духовной борьбы. В его аскетических трудах можно найти изображение тех психических процессов, которые совершаются в душе человека на пути к нравственному совершенству. Святитель Феофан постиг и ясно представил закономерности психологического развития личности, степени и виды греховных стремлений и состояний, способы борьбы с грехом, воздействие благодати и степени духовно-нравственного преуспеяния. Согласно отзыву на творения святителя комиссии профессоров Санкт-Петербургской духовной академии, данному перед присуждением ему степени доктора богословия, его «нравоучение характерно по особенному углублению в психическую жизнь человека. Это углубление <...> с особенною силою является в тех частях, где говорится о состоянии психических способностей человека-христианина в его отличии от человека-грешника (в его произведении «Письма о христианской жизни» - М. К.). Эти отделы замечательны по своей оригинальности. Сознание, самосознание, свободная самодеятельность, совесть, разум с идеями его, рассудок с его понятиями, суждениями и умозаключениями, наблюдение, память, воспоминание, воображение, фантазия, воля с ее желаниями, склонностями и моментами процесса поступания, сердце с его чувствованиями духовными, рассудочными, волевыми, эстетическими, аффекты — все эти разнообразные силы и явления человеческого духа нарочито рассматриваются преосвященным автором со стороны нравственно-доброй и нравственно-злой. Это рассмотрение отличается большою остротою самонаблюдения. Автор как бы спускается в темные переплетающиеся лабиринты духа и, несмотря на слабый свет лампады, везде успевает отмечать в них очень тонкие проявления нравственного начала. Чрез это воочию раскрывается восстановление и завершение благодатию всего человеческого достоинства»[3].

Именно такой всеобъемлющий анализ личности, сформировавшейся в исторический период, называемый «новым временем», анализ, соединенный с указанием путей выхода из греховного состояния, с подробным описанием состояния человека, преодолевающего грех, необходим сегодня как тому, кто встал на путь спасения, так и его духовнику. Этот анализ служит одним из важнейших критериев либо духовного роста, либо падения человека.

Во-вторых, святитель Феофан – и мы уже отчасти касались этого - постоянно подчеркивает естественный, свойственный человеческой природе характер аскетического делания, описанного святыми отцами-подвижниками. С особой настойчивостью он отмечает, что законы аскетики лежат в самом существе человека. Кто хочет жить соответственно своему высокому назначению, тот не имеет другого истинного руководства, кроме требований и правил христианской нравственности. «Я имею намерение, - писал святитель Феофан, - все достодолжное выводить из устройства человеческого естества. Жить нам надобно так, как Бог создал нас. Уж как же иначе человеку жить, как не так, как он устроен. Установив здравые понятия о том, как устроен человек, получим вернейшее указание на то, как ему следует жить. Мне думается, что многие потому и не живут как должно, что думают, будто правила об этой жизни навязываются совне, а не исходят из самого естества человека и не им требуются».[4]

Думается, нет необходимости приводить специальные доказательства того, насколько это положение важно для наших современников. Достаточно отметить, что само представление о норме христианской жизни сегодня размыто, и без его утверждения в умах и сердцах людей, в том числе и верующих, даже церковных, невозможно никакое духовное руководство. Обращаясь к святителю Феофану, который говорит о подвижничестве, как о стремлении, заложенном в природе человека, мы обретаем четкую, определенную основу спасительного пути к Богу. Кроме того, для людей, сформировавшихся в атеистическую эпоху и их наследников, велико катехизаторское, миссионерское значение этого утверждения. Совершенно очевидным становится превосходство православного христианства, содержащего наиболее полное, разработанное учение о подвижничестве, как единственной религии, вполне отвечающей коренным, глубочайшим устремлениям человеческой природы.

В-третьих, путь спасения в изложении святителя Феофана может быть соотнесен с духовным путем человека ΧΧ-ΧΧΙ веков, которому нужно сначала вернуться к Богу из мрака безбожия, к евангельским заповедям, и затем перестраивать свою жизнь по этим заповедям, руководствуясь правилами, которые можно назвать аскетическими, потому что без таких правил невозможно жить по заповедям. Действительно, святитель Феофан совершенствование человека в новой для него христианской жизни делит на три степени, которые, по свойству их, называет: первую – обращением к Богу, вторую – очищением или самоисправлением, третью – освящением. На первой человек обращается от тьмы к свету, на второй – очищает храм своего сердца от всяческой нечистоты, чтобы принять в него Христа Господа, на третьей – Господь приходит и вселяется в его сердце.

Наконец, следует отметить язык и стиль изложения основных аскетических трудов святителя Феофана Затворника, таких, как «Письма о христианской жизни», «Путь ко спасению», «Письма о духовной жизни», «Начертание христианского нравоучения». Он соответствует литературным нормам ΧΙΧ века, но, конечно, отличается от языка русской классики – художественной литературы и публицистики – в том числе благодаря наличию специальной аскетической терминологии и особому, высокому стилю повествования, вообще характерному для отечественной духовной литературы того времени. Тем не менее, сравнения и метафоры, художественные образы, которые использует святитель Феофан для иллюстрации различных состояний духовной жизни, были понятны читателю второй половины ΧΧ века и остаются понятными сегодня, так как укладываются в образную систему русской классической литературы, на которой воспитывалось старшее и среднее поколение ныне живущих соотечественников. Это придает дополнительную силу воздействия творениям святителя на современного читателя.

Рассмотрим теперь подробнее отдельные аспекты учения святителя Феофана, на которые обращается в наше время особое внимание при осуществлении духовного руководства.

Христианская жизнь, по святителю Феофану, «есть ревность и сила пребывать в общении с Богом деятельном, по вере в Господа нашего Иисуса Христа, при помощи благодати Божией, исполнением святой воли Его, во славу пресвятого имени Его»[5]. Итак, важнейшими начальными условиями зарождения христианской жизни являются вера и благодать Божия. Благодать Божия помогает деятельности человека при условии присутствия в нем веры, которой обусловливается сама его деятельность на пути спасения. Вера открывает человеку ту истину, что Бог готов помиловать грешника, принять его в общение своей любви. В человеке под влиянием этой уверенности пробуждается искреннее и горячее желание вступить в союз и общение с Богом.

Но одно желание и готовность обратиться к Богу еще не выражают существенной перемены в природе и личности человека и не изменяют его нравственного строя. Чтобы обратиться от греха и войти с Богом в живой союз любви, для этого недостаточно только быть искренно убежденным в милости и близости Спасителя, но необходимо перестроить по новым началам всю свою религиозную и нравственную жизнь. «И вера – дело, но только начальное и руководительное, а не конечное и всеобъемлющее - пишет святитель Феофан. Вера вводит в путь спасения, снабжает силами; самое же спасение совершается делами, соответствующими вере. Поверовал и принят в число спасаемых, и снабжен всем нужным к содеянию спасения: соделай же его; будь свят и непорочен в делах, словах, чувствах и расположениях. Ибо ничто нечистое не войдет в Царство Божие. Когда слышишь: верь только и спасешься, затыкай уши. Это речь змеиная»[6].

Таким образом, вера служит побуждением к религиозно-нравственному перевороту, а в деле спасения самым важным является сам этот переворот. Решение бросить грех - вот главный, коренной, источный момент в деле обращения человека к Богу. В этом решении вступают в союз свобода человеческого выбора и действие благодати Божией. «Все, что должен сделать человек в труде над собою, или как дойти до решимости, есть то же, что обыкновенно бывает, когда решаемся на какое-либо дело или предприятие, - пишет святитель Феофан. – Обыкновенно после того, как родится мысль что-либо сделать, мы склоняемся на эту мысль желанием, удаляем препятствия и решаемся. То же и в решимости на христианскую жизнь, надо а) склониться желанием на нее, б) удалить препятствия внутри образованию решимости и в) решиться. Хотя действие благодати поставляет дух в возбужденное состояние, но все же внушение ее переменить жизнь есть только помышление: <…> “не оставлять грех” или “надо оставить”. Пробудившийся от сна видит, что пора и надо встать; но чтоб встать должен употреблять особые усилия. <...> Итак, восчувствовав в себе благодатное возбуждение, спеши склонить на его внушение свою волю, согласись на его требования, что тебе, безответному пред Богом и нечистому, необходимо надо исправиться и приступить к этому сейчас же»[7].

Мысль о необходимости решительного и немедленного оставления прежней греховной жизни для последующего следования по спасительному пути была одним из главных принципов его духовного руководства. В письмах его к духовных чадам можно часто встретить такие утверждения: «Решимость и ревность есть корень жизни и основа. Когда это есть, дом для Господа готов», «Отрады и утешения не суть окончательное свидетельство о добром настроении. Главное – решимость и ревность Богу угождать, дух сокрушен и сердце сокрушенно и смиренно, и предание себя в волю Божию. Когда сие есть – добре», «Потрудитесь довести свою решимость до того, чтобы, хоть бы резану на части быть предлежало, не поддаваться страсти. Тогда страсть даже не подступит. Решимость такая будет попалять ее, как огонь стружки. Слабость решимости у вас от саможаления. Надо принесть себя в жертву»[8].

И в наши дни этот принцип также является одним из основополагающих. Так, например, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) пишет испрашивающим у него совета: «Молимся о Вас, чтобы утишил Господь смятение души Вашей, вдохнул в умиренное сердце решимость идти вослед Господа, повинуясь Его святой воле»[9], «Без Вашей решимости стоять против греха даже до смерти улучшения ждать трудно». Особо он говорит о вере в Бога как фундаменте христианской жизни, причем именно в таком смысле, как это понимал и святитель Феофан. Так, о духовном состоянии большинства православных христиан сегодня отец Иоанн отзывается следующим образом: «они входят в Церковь, но больше умом, а вера - это нечто другое, в чем участвует весь человек, и, в первую очередь, сердце». И дальше, в этом же письме, продолжает: «очень тебя прошу, полюби святителя Феофана Затворника. В его писаниях – вот уж где живая вера потоком изливается на полюбившего его»[10].

Следующая фундаментальная для нравственного богословия и аскетики святителя Феофана тема, это покаяние и приобщение Святых Таин Христовых. Согласно его учению, христианская жизнь начинается либо через крещение, либо через покаяние. Ее началу через крещение посвящен первый выпуск «Пути ко спасению». О покаянии же святитель говорит во втором выпуске этого труда значительно подробнее, указывая на то, что редкие люди сохраняют благодать, полученную при крещении. Подчеркнем, что это учение о покаянии святителя Феофана чрезвычайно актуально именно для нашего времени, когда значительному числу верующих людей, в том числе и принявших крещение уже в сознательном возрасте, приходится начинать христианскую жизнь заново, вследствие падений. Покаяние, как говорит святитель, «есть решительное изменение на лучшее, перелом воли, отвращение от греха и обращение к Богу. <...> Больше всего характеризует его болезненный перелом воли. Человек привык к худому; надобно теперь как бы раздирать себя. Он оскорблял Бога; надобно теперь гореть в огне суда неумытного. Кающийся испытывает болезни рождающих и, в чувствах сердца, некоторым образом прикасается мучениям ада. <...> В кающемся то страх, то легкая надежда, то болезнь, то легкое утешение, то ужасы почти отчаяния, то веяние отрады милосердия сменяются одни другими, и поставляют или держат его в состоянии разлагающегося или расстающегося с жизнию, в чаянии, однако ж, восприятия новой. Это болезненно, но спасительно, и так неизбежно, что, кто не ощущал такого болезненного перелома, тот не начинал еще жить чрез покаяние. <...> Решительное и живое противление греху бывает только от ненависти к нему; ненависть к нему от чувства зла от него; чувство же зла от него испытывается во всей силе в этом болезненном переломе в покаянии»[11]. Святитель Феофан различает три момента в обращении грешников к Богу. Это возбуждение от греховного сна, восход до желания посвятить себя богоугождению и получение для осуществления этого намерения особых благодатных даров в таинствах покаяния и причащения. «После того, как человек-грешник дошел до обета – работать единому Богу, он должен спешить к таинству покаяния, - пишет святитель Феофан. Необходимость этого так велика, что все, сделанное доселе, не только останется недовершенным, но и должно пропасть без цены. Весь свой вес, все значение и силу оно получает только в сем таинстве. Потому-то там, где нет таинства покаяния, нет и живущих истинно по-христиански»[12].

Покаяние есть не только центр христианской жизни, но и залог будущего блаженства святых. Об этом святитель Феофан говорит, как духовник, в своих письмах. Приведем лишь один пример из переписки с его духовной дочерью Анной Федоровной Урнежевской: «Христианам, имеющим такие светлые обетования, не следует ныть, а только радоваться. Одна только помеха и может быть радоваться — смертный грех. <...> Но и эта помеха тотчас устраняется. Принесть искреннее покаяние — и опять не будет помехи. Затем только не грешить и посильно работать Господу»[13].

Воссоединение со Спасителем в таинстве Тела и Крови Христовых святитель объясняет в контексте начинающейся у человека в ходе внутреннего перелома духовной жизни: «Теперь человек рождается вновь. Начинается у него жизнь совершенно в новом роде. Жизнь не может продолжаться без пищи, и притом пищи, сродной себе. А такого рода пища и есть Тело и Кровь Господа. <...> Ими и должно начавшему новую жизнь питать сию жизнь. <...> Какой же должен быть характер жизни у покаявшегося? Жизнь о Христе Иисусе, Господе нашем. Что должно составлять постоянную потребность его? Потребность общения с Господом. Пусть же спешит, на первых движениях сей жизни, вкусить Тела и Крови Христовых, чтобы положить основу жизни сообразной с Христом и зародить живую потребность постоянного с Ним общения посредством сего вкушения. Вкушающий, ощутив сладость сей манны небесной, уже не может потом не алкать и не жаждать больше и больше сего вкушения»[14].

Отметим, что необходимость приобщения и притом частого приобщения – это то, на что указывает святитель Феофан, как на существенно важное дело. Для его времени это было нехарактерным. Вспомним, что тогда, в ΧΙΧ веке, существовал обычай причащаться мирянам один раз в год – Великим постом. Однако святитель Феофан, как и святитель Игнатий (Брянчанинов), оптинские старцы и другие русские подвижники этого времени, предлагает иную практику причащения. Об этом в своих письмах к духовным чадам он говорит, так: «Исповедь и св. причастие — неизбежно необходимы: одна возочищает, другая — баня, пластырь и пища. Надо причащаться все четыре поста. Можно прибавить, причащаясь в Великий и предрождественский по два раза», «Поздравляю с принятием Святых Христовых Таин. Буди во спасение. И во второй раз причаститься хорошо будет. Чем чаще, тем лучше», «Говейте и причащайтесь три раза — на первой, на крестопоклонной и на Страстной», «Вы хорошо бы сделали, если бы устроили почаще причащаться – не только в посты, но и между постами», «Чаша Господня всегда открыта, и все на всякий день приглашаются к ней», «Имей духовного отца, — и все с совета его делай. С ним пореши, как почаще причащаться, а что часто причащаться хорошо, об этом и говорить нечего»[15].

О том, какое значение придавал святитель причащению, говорит следующий совет, данный им одному пастырю, относительно отлучения от святого причастия, как элемента покаянной дисциплины: «Мне думается, что коль скоро исповедающийся являет сокрушение и полагает нелицемерное намерение воздерживаться от греха, подвергающего сему отлучению, то этого можно не делать, не по поблажке, а из опасения, как бы от сего хуже не было. В первые времена причащались часто, и тогда отлучение длилось недели, месяцы, редко годы. А теперь — причащаются большею частью один раз в год, и отлучение будет длительно. Где возьмет силы кающийся и ищущий исправления?! И будет отлучение — предание его в когти врагу. Потому полагаю, что лучше ограничиваться наложением епитимии, — только с осмотрительностью и применительно к делу. Опыт научит»[16].

Анализируя духовническую практику нашего времени, можно сказать, что она в вопросах, связанных с покаянием, исповедью и причащением Святых Таин непосредственно основывается на учении, изложенном святителем Феофаном. Так, по слову архимандрита Кирилла (Павлова), «таинство покаяния есть лествица, возводящая нас туда, откуда мы ниспали. К покаянию мы должны располагаться не слепым подражанием примеру других, не безотчетным последованием издавна заведенному обычаю, а сознанием своей греховности и отвращением ко греху. Прибегающий к покаянию от сознания гибельности своего греховного состояния и отвращения ко греху сгорает от желания развязаться с грехом, оставить путь порока и встать на путь добродетели»[17]. Что же касается рекомендаций святителя Феофана духовникам в вопросах наложения епитимии, то и здесь представляется уместным привести мнение архимандрита Кирилла, изложенное в книге настоятеля храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла г. Саратова игумена Нектария (Морозова), посвященной причащению Святых Таин. На вопрос о том, можно ли человеку, кающемуся в смертных грехах, давать епитимью, не связанную с запретом причащения, отец Кирилл отвечал, что в некоторых случаях ради пользы человека так можно сделать. Но если видно, что человек в силах понести епитимию, тогда лучше поступить иначе – отлучить его от причастия на какое-то время. Вопрос о том допустить или не допустить кающегося до принятия Святых Таин в каждом конкретном случае должен решаться строго индивидуально[18]. Это мнение современного подвижника и выдающегося духовника ни в чем не противоречит точке зрения святителя Феофана, который говорил: «Опыт научит».

После воссоединения человека с Богом у него начинается новая жизнь — жизнь в Церкви Христовой, конечной целью которой в идеале должна стать святость. На этом этапе духовного развития христианина определяющее значение имеют, при содействии благодати Божией, глубокая церковность, молитва и доброделание. Как говорит святитель Феофан, «надлежит утвердить некоторые посредства между духом благодати, живущим в нас, и силами, чрез кои он переливался бы в них. <...> Очевидно, что все эти посредства, с одной стороны, должны носить характер и свойства Божественного или небесного происхождения, с другой — стоять в совершенном согласии с нашими силами, в их естественном устроении, иначе благодать не пройдет чрез них. <…> Итак, надобно теперь искать, как Сам Бог, в Писании Своем или чрез научение святых после Него, избрал и указал дела и упражнения, как средства к уврачеванию сил наших и возвращению им потерянной чистоты и целости. Открыть такого рода упражнения и делания нетрудно: пост, труд, бдение, уединение, удаление от мира, хранение чувств, чтение Писания и святых отцев, хождение в церковь, обеты и другие дела благочестия. Всем им общее имя — подвиг — как бы устрашает, но должно привлекать показанное значение, то есть их целительность»[19]. При этом первостепенное значение святитель придает непременному подчинению жизни всему уставу церковному, соблюдению всех церковных обычаев, возможно более частому пребыванию на богослужении, молитве, определенной Церковью — то есть домашнему молитвенному правилу. Он называет молитву всеобъемлющей обязанностью и вседейственным средством. С помощью молитвы истины веры сохраняются в уме, добрые нравы утверждаются в воле человека, но больше всего оживляется сердце в своих чувствах к Богу. Поэтому молитве нужно учиться прежде всякого другого делания, учиться постоянно, неутомимо, пока не даст Господь молитву молящемуся. Святитель Феофан подробно говорит о степенях молитвы — телесной, внимательной (умной) и сердечной (или молитве чувства). Когда молитвенное чувство станет непрерывным, тогда начинается молитва духовная, которая есть дар Духа Божия, молящегося в нас. Иисусова молитва, с его точки зрения, — самое удобное средство достижения этой непрерывности молитвенного делания.

В соответствии с этими установлениями святитель руководит своими духовными чадами. Так он устанавливает распорядок жизни для одной из них: «Положите себе законом каждый день что-либо делать для Бога. Это может быть: первое – хождение в церковь, ходите к обедне, а если и к утрене, то это лучше. Увидите, как спешно зашевелится душа и как хорошо стоять перед Богом. Дома можете молиться, но как тут труда мало, то молитва сия не имеет того плода, который ожидается от молитвы. <…> Затем дома — свое молитвенное правило… меньше читать, больше поклонов и умного к Богу обращения. Да к этому читание назидательное и непременно рукоделие приложить надо. Дверь затворите, чтобы никто не разорял Вас; пост небольшой и бдение небольшое — плоть смирять. Вот Вам и весь устав», «Я полагаю, что церковь да квартира, церковь да квартира — самый лучший раздел времени и дорога для путешествий. Если не церковь, то сидение дома. Читайте по молитвеннику вечерню, утреню и часы. Утренние же и вечерние молитвы своим чередом <…> Мысли же свои напрягайтесь постоянно к Богу обращать», «Немного помолитесь утром, немного вечером, а день в трудах и умной молитве к Богу»[20].

Посмотрим, какие соответствия этим мыслям можно найти в духовном руководстве в наши дни. Так, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в письмах к своим духовным чадам, относящимся к периоду 70-х — 80-х годов XX века говорит: «Ходим в церковь и будем ходить до конца дней, даже если придется нам закрыть глаза и уши от внешних впечатлений, но открой внутренний взор и ты увидишь им, как в храме происходит торжество Церкви Небесной, Церкви Торжествующей», «И в церковь ходить надо, и Святое Евангелие читать ежедневно, и посты по возможности соблюдать, но все это не как самоцель, а как подтверждение твоей христианской жизни», «Молитва и моления в уединении обретают новое качество»[21].

Можно и далее рассматривать различные аспекты христианской жизни по учению святителя Феофана Затворника. И практически всегда — в том числе и в таких вопросах, как выбор духовного отца, дела христианской любви и милосердия, борьба с грехом и искоренение страстей, даже в таком вопросе, как христианское воспитание детей, мы будем наблюдать постоянное обращение наиболее опытных духовников в своей духовнической практике к аскетическому наследию и трудам святителя Феофана Затворника.

Проанализировав лишь некоторые стороны учения святителя Феофана о духовной жизни, мы с уверенностью можем говорить о том, что все оно служит основой для современных пастырей в ведении ими своих духовных чад по спасительному пути к Богу. В этом состоит важнейший залог преемственности святоотеческих традиций духовного руководства в Русской Церкви.

[1]БРПМА. Ф. Свт. Феофана (Говорова). Оп. 24. Д. 26. Док. № 33159. Л. 23 об.

[2]Иоанн (Крестьянкин), архимандрит. Письма. Ч. 1. http://royallib.com/read/krestyankin_arhimandrit_ioann/pisma_chast_1.html#389120

[3]РГИА. Ф. 796. Оп. 171. Ед. хр. 311. Л. 4 – 4 об.

[4]Феофан, епископ. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться? Письма. М., 1878. С. 16.

[5]Феофан, епископ. Путь ко спасению. (Краткий очерк аскетики). Вып. 1. СПб., 1868. С. 9-10.

[6]Феофан, епископ. Толкование первых восьми глав Послания св. апостола Павла. М., 1890. С. 139.

[7]Феофан, епископ. Путь ко спасению. (Краткий очерк аскетики). Вып. 2. СПб., 1869. С. 75-76.

[8]Феофан, епископ. Собрание писем. Вып. 1. М., 1898. С. 227. Вып. 2. М., 1898. С. 210. Вып. 5. М., 1899. С. 107.

[9]Иоанн (Крестьянкин), архимандрит. Письма. Ч. 1. http://royallib.com/read/krestyankin_arhimandrit_ioann/pisma_chast_1.html#20480

[10]Иоанн (Крестьянкин), архимандрит. Письма. Ч. 2. http://royallib.com/read/krestyankin_arhimandrit_ioann/pisma_chast_vtoraya.html#40960

[11]Феофан, епископ. Путь ко спасению. (Краткий очерк аскетики.) Вып. 2. СПб., 1869. С. 2—3.

[12]Там же. С. 105.

[13]ЦИАМ. Ф. 2355, Оп. 1, Ед. хр. 264, Л. 72—73.

[14]Там же. С. 116—117.

[15]Феофан, епископ. Собрание писем. Вып. 1. М., 1898. С. 206. Вып. 8. М., 1902. С. 16, 67, 45, 68, 182.

[16]Феофан, епископ. Собрание писем. Вып. 5. М., 1899. С. 203.

[17]Кирилл (Павлов), архимандрит. Время покаяния. http://lib.pravmir.ru/data/files/_Arhimandrit_Kirill_Pavlov-Vremya_pokayaniya.1458.pdf

[18]Нектарий (Морозов), игумен. Недостоин тот, кто считает себя достойным. Саратов, 2010. С. 37-38.

[19]Феофан, епископ. Путь ко спасению. (Краткий очерк аскетики). Вып. 3. СПб., 1869. С. 58—59.

[20]ЦИАМ. Ф. 2355. Оп. 1. Ед. хр. 264. Л. 25—27 об., 19—20.

[21]Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Письма. Ч. 1-2. http://royallib.com/read/krestyankin_arhimandrit_ioann/pisma_chast_1.html#307200; http://royallib.com/read/krestyankin_arhimandrit_ioann/pisma_chast_vtoraya.html#143360; http://royallib.com/read/krestyankin_arhimandrit_ioann/pisma_chast_1.html#40960